Старый, некогда белый автобус с красными полосами на боках, жаркий даже на вид и рычащий как трактор, обогнал их и важно остановился впереди. Звук открывающейся двери взбодрил даже самых уставших.

Они ввалились в длинный, похожий на раскаленную духовку салон, на ходу пересчитывая денежные запасы, скидываясь и советуясь. Спящая тяжело плюхнулась на пыльное сиденье, рядом так же тяжело приземлилась Немо.

– Ты глянь, еще места есть свободные, – усмехнулся Пакость, не обращая внимания на недовольно подгоняющего его водителя. – Ну хоть в чем-то повезло…

Они с Китом в четыре руки распихали багаж по полкам, установили в проходе массивную сумку Спящей и облегченно выдохнули. Дверь тихо лязгнула, почти повторив звук калитки.

Кит вздрогнул. Повернулся к Немо и Спящей, посмотрел на Пакость, потом вглубь салона. Их было четверо. Всего четверо.

– Остановите! – Он не понял, кто крикнул первым. Наверное, все одновременно. – Лиса забыли!

– Кого? – Водитель, уже явно пожалевший, что подобрал этих сумасшедших, притормозил так резко, что немногочисленные пассажиры буквально вывалились из сонного оцепенения.

– Пацан с нами был! Рыжий! – рявкнул Пакость от самой двери.

Он первый выпрыгнул из салона в пыльную августовскую жару и посторонился, пропуская Кита. Спящая и Немо нервно выглядывали в окна.

Лиса не было. Автобус проехал всего несколько метров, и мальчишка просто не успел бы никуда отбежать. Была только дорога, небо и сосны – ни черной коробки, ни желтой футболки, ни рыжего сына солнца. Пакость и Кит обошли автобус кругом, заглянули под него и вернулись к двери.

– Ну? Мы едем или как? – раздраженно спросил водитель, барабаня пальцами по рулю. – Или выгружайтесь, или…

Кит посмотрел на побледневших девушек, потом на хмурого Пакость и невесело кивнул:

– Едем. Едем. Сейчас.

Может, ему показалось, а может, солнце и правда стало светить ярче, а невыносимый жар сменился ласковым теплом.