– Вот для чего ты привёл меня к командиру, – понимает Дюба. – Не в поисках помощи. Это я должен ему помочь. Да?

Только всегда радостные глаза слона сейчас печальны.

– Почему ты не отвечаешь?! – Дюба начинает вспоминать, что это всего лишь дурной сон, а там, с другой стороны, всё хорошо. Он хочет сказать, что, наверное, впервые слон ошибается: командира давно вытащили из зиндана – это путаница, просто дурной сон, а с другой стороны, в яви всё давно хорошо. Вместо этого, чувствуя нарастающий страх, он спрашивает:

– Я смогу ему помочь?

Слон молчит. И от этого молчания всегда радостного слона какая-то ватная тоскливая пустота поселяется в Дюбиной груди. И он слышит, как даже в этом сне его собственный голос становится сипловатым, больным:

– Кому я должен помочь? – спрашивает он.

В глазах слона, верного друга и весёлого утешителя, впервые даже не печаль – сострадание. Ему, верному другу, ещё недавно поливавшему Дюбу водой из родников утренней свежести, тоже невыносимо в этом жутком месте. Слон отворачивает голову, словно указывая на что-то в темноте: смотри… Смотрю.

– Что там?! – требует Дюба.

Всматривается в кромешный мак, который подступает всё ближе. Зловонное дыхание червоточины, червя в сердцевине, неведомой жуткой болезни совсем рядом с его лицом. Он чувствует запах гниения.

– Что там? – в отчаянии шепчет Дюба. Надо поскорее уходить отсюда, сохранить свой визит в тайне, спасать командира и немедленно уходить, пока не поздно.

Но их уже засекли. Тот, кто не хочет, чтобы они здесь были. Ангел, хозяин этого места. Сторож зиндана. Оскаленная морда карлика появляется из тьмы. С визгом вцепляется в грудь Дюбы. Давящая боль, тоскливое удушье; Дюба срывает с груди мерзко вопящее создание, которое пытается выгрызть его сердце, с силой швыряет на пол…

И, к счастью, просыпается. На своей кушетке, посреди светлой гостиной. Но это ещё не конец. Дюба слышит жалобное поскуливание и видит, как по полу, перебирая ножками, отползает от него это существо. И видит его злобный взгляд. А потом на мгновение взгляд становится злорадным: я тебя увидел, и никуда ты теперь не денешься. А потом он исчезает. Лишь тёмный след, который словно проходит через оконное стекло, тает в воздухе.

Дюба просыпается, берёт костыль, опираясь, встаёт. Подходит к окну. Тёмный след, похожий на полосу дыма, ведёт вдаль, туда, где на излучине реки стоит в тишине старый дом, который ему так понравился. И в котором командир проводил самые лучшие дни своего детства.

Дюба закрывает и снова открывает глаза. Нет никакого следа, похожего на полосу дыма. Лишь яркий весенний свет за окнами.