– Младшего? – спросил Сухов, хотя, конечно, только о нём Кирилл и мог сейчас упомянуть.

– Так точно, – Кирилл говорил ровно, не удивлялся и, к счастью, не раздражался больше; никакой там общей паники в управлении ему не передалось. – Младшего. Сухов, один из стабильных сигналов идёт прямо оттуда.

– Давай адрес, – потребовал Сухов. – Мы совсем рядом с МКАД.

И они поехали вдвоём. В деревню Сенцы. Реквизировав Яндекс-такси. Это всё больше напоминало дурной детектив. Тот, кто затеял сейчас прямой эфир, остался бы весьма доволен. Правда, Кирилл связался с местным ОВД на случай, если им понадобится поддержка.

По дороге Ванга говорила с Форелью. Ещё один человек, по которому сегодня паника прошлась молотком. В принципе, Сухов знал, о чём они говорили. Достаточно было одного взгляда на прямой эфир, чтобы определить авторство. Микола Васильевич Форель. Новый роман. Название ещё не определено. Глава 7. «Последняя печать (Аквариум)». Та часть рукописи, с которой, по уверениям автора, знакомы только три человека. Или он сильно заблуждается, или он их обманывает. Потому что тогда Телефонист – кто-то из них троих. Сухов нервно и мрачно усмехнулся. Пришла дурная мысль – попросить Вангу по окончании их разговора всё же проверить, откуда звонил Форель. Сухов подавил эту мысль. Но не Ванга. Ей-то она дурной не показалась. Извинившись перед Кириллом, что отвлекает, она потребовала отследить, откуда был последний звонок на её телефон. Кирилл обещал перезвонить.

Они опять бегают по кругу. Опять, невзирая на всё пиво и симпатию, допускают мысль, что Форель может быть одним из подозреваемых. Понимая, что эта мысль даже не порочна, она абсурдна, они всё равно допускают её. Тот, кто организовал сегодняшнее шоу со смертельным исходом, остался бы очень доволен. Возможно, пришёл бы в восторг.

Но в деревне Сенцы Горьковского направления студии прямого эфира не оказалось. И неподготовленный взгляд вряд ли обнаружил бы здесь следы визита – после прошедшего зимнего сезона в эту дачу хозяева ещё не наведывались. Только и Сухов, и Ванга видели, что это не так. Следы от протектора были относительно свежими, хорошо, что не успели пройти дожди. Они вломились в дом, пыльно, и одновременно запах сырости. Но кое-что прибрано. В центре залы стул, к нему приставлены грабли На них накинута карнавальная маска. Вполне возможно, так и осталось с Нового года. Карнавальная… Или клоунская.

– Грабли ржавые, грязь окаменела, а черенок протёрт, – говорит Ванга.

Сухов всё это уже видит. Жухлая прошлогодняя трава, прилипшая к твёрдым комкам земли на граблях, и чистый черенок. И воздушный шарик в углу, подспущен, но не скукожен, как если бы провёл здесь почти четыре месяца.