190403
Ведь правда странная, лукавая цифирь. Ведь правда бы хотелось, чтобы всё это оказалось простым совпадением. В горле стало пересыхать, и надо было немедленно взять под контроль опасно участившееся сердцебиение.
Сухов проставил точки. Моргнул, беспомощно посмотрел на Вангу. Вроде бы точки в произвольном порядке. Ведь такое может быть? Так же возможно обойтись без точек вообще. Но Сухов проставил.
19.04.03
И понял, что всё. Все его страхи только что настигли его, вползли в эту комнату и не умещались, грозя порушить стены.
– Ванга, – очень тихо произнёс Сухов.
Она смотрела прямо на него. Что в её глазах – отчаяние, сочувствие, сопереживание, что?! Ему всего этого не надо.
– Увидел? – она осторожно, почти незаметно кивнула. – Я тоже увидела только после того, как написала.
И она показала ему оборотную сторону фото с картиной Форели. Та же цифра, и точки на тех же местах: 19.04.03
– Её дата рождения, – подтвердила Ванга. Чуть приблизилась к нему, всё так же держа картонку в руках, дотрагиваться до него не стала. – Я ей сразу же позвонила.
Сухов почувствовал, как вся сила словно вышла из него. Ванга молчала. А он тут же заставил этот перепуганный, панически-писклявый голос внутри него заткнуться.
Его дочь, Ксения Сухова, родилась 19 апреля 2003 года, и совсем недавно ей справили пятнадцатилетие. Хороший был вечер, весёлый, тепло от него…
– Он тоже сейчас звонил поэтому, Форель, – тихо сообщила Ванга. – Догадался, что год, и спрашивал про число… И опять про то, что времени теперь нет.
У Сухова дёрнулась щека. Он вдруг подумал, что знает, почему Григорьев решил сбежать с женой и дочерью. Но и этой мысли он тут же велел заткнуться.
Немыслимая, заведомо невыполнимая цифра, количество лайков и перепостов… Мерзкий писклявый голосок внутри замолк. Только сразу же гораздо более свирепый зверь, хищно клацая челюстями, стал грызть его сердце. Паника умеет менять свои личины.
Глава пятнадцатая
Глава пятнадцатая
39. Valentino
39. Valentino
Форель бил свою боксёрскую грушу. Колотил нещадно, нанося удар за ударом. Она была ему верным другом, и иногда он обнимал её. Вдыхал запах, разглядывал фактуру, которую знал наизусть. И снова бил. Хоть окна оставались открытыми, даже зимой в мороз – форточка, и по дому гулял свежий весенний воздух, вся его майка насквозь пропиталась потом. Прямой удар, боковой, открылся, закрылся, быстрая серия ударов – груша была верным другом, умела забирать излишки агрессии. Когда работа не шла. Или случались проблемы похуже. Например, в такой день, как сегодня. Великий Урод разбудил его ночью и нашептал главу «Полёт Супергероя», лучшее, что было написано им о Телефонисте, но похоже, он сделал это не просто так. И тут же исчез, как только он перестал записывать. Великое свихнувшееся божество исчезло, ничего не прояснив, оставив, как всегда, разбираться со всем самостоятельно.