Дюба смотрел, как на деревьях появлялись маленькие, ещё беззащитно-трогательные листочки, и не жалел о прошлом, если только чуть-чуть о своей вербе, которая росла у его лежанки. Дюба знал, хорошо это или плохо, что его растительная жизнь закончена. И знал, сколько на самом деле силы в этой трогательной беззащитности. Как и в запахе просыпающейся воды, что сейчас приносил ветерок с реки. Его пути-дорожки привели сюда, и пока он только смутно начинал понимать, почему. Вовсе не из-за уникального нового протеза, который по заказу командира уже сделали и скоро доставят лично для него, хотя это, конечно, здорово. Возможно, помощь потребуется самому командиру, или его чувствительному младшему сынишке-фантазёру, возможно, кому-то ещё. Дюба вовсе не мнил себя спасителем, при всех тревогах, беспокойстве и грёзах алкаша ещё не настолько свихнулся, но он сейчас нужен здесь, в доме у командира, потому что розовый слон никогда не ошибается. Не ошибся и в этот раз, учитывая, как помаленьку всё начало складываться. И лучше уж они потом вместе с тёзкой посмеются над «спасителем Дюбой», только костыли с папахами и таящаяся в них угроза могут порой принимать любые обличия.

Где-то ещё в одну из первых прогулок (во вторую или третью) ноги сами вывели его сюда, к дому на излучине. Тихое спокойное место, которое Дюбе понравилось. Командир собирался поселить его здесь, но передумал, и Дюба сперва решил, что из-за предстоящих строительных работ: был подвезён и аккуратно складирован стройматериал, и даже пригнали симпатичный экскаватор-малыш японской фирмы Hitachi. Но работы так и не начали, хотя тёзка, вероятно, ждёт, пока окончательно высохнет земля, и потом уж будет строиться. Однако позже Дюба обнаружил, что ошибается: место уже было занято, кто-то гостил у командира; особо пялиться он не стал – неприлично как-то. Несколько человек, и среди них приятная милая женщина, которую Дюба запомнил. А в прошлый раз эта женщина была уже здесь одна, сидела и грелась на солнышке.

Сейчас, направляясь к реке, Дюба вновь приметил её. Передохнул на берегу и двинулся в обратный путь. Поймал себя на том, что совсем не думает о выпивке, – видимо, снадобья доброго доктора действуют. Или его молитвы; Дюба усмехнулся, вспомнив слегка людоедский юморок доктора.

В отличие от хором командира, дом на излучине не был обнесён непроницаемой оградой, скорее, напоминая дачу советских времён. Хотя камеры видеонаблюдения, – куда от них денешься? – висели и тут. Николай как-то обмолвился, что они здесь повсюду, даже в лесу, да ещё под каждым кустиком по бойцу с автоматом. Наверное, это всё же была шутка. По крайней мере, никаких вооружённых людей на лесных тропинках Дюбе не встретилось.