Голые ноги. В ожогах и шрамах.
– Нет! – заорал я.
Я выполз из-под верстака. Рут и Донни развернулись и двинулись к ней.
– Ты! – завизжала Рут. – Ты! Ты!
И я по сей день не знаю, что пыталась сделать Мег, действительно ли она думала, что может чем-то помочь, а может, она просто смертельно устала от всего этого, устала от Рут, устала от боли и вообще от всего – но она не могла не знать, куда направлена ярость Рут, – не на меня, не на Сьюзан, но прямо на нее, Мег, как отравленная стрела.
Но в ней не было ни грана страха. С ясным и решительным взглядом, несмотря на всю свою слабость, она сумела сделать шаг вперед.
Рут бросилась на нее, как обезумевшая ведьма. Схватила ее голову обеими ладонями, словно евангелист, намеревающийся исцелить больного.
И грохнула ее головой о стену.
Мег задрожала всем телом.
Она смотрела на Рут, глаза в глаза, и на мгновение в ее взгляде появилось изумление, словно она хотела спросить Рут: «
И потом упала. Рухнула прямо на надувной матрас, как мешок без костей.
Там она дрожала еще несколько секунд, а потом замерла.
Я потянулся к верстаку, чтобы встать.
А Рут стояла и пялилась на стену, словно не в силах поверить, что Мег там уже нет. Лицо Рут стало пепельно-бледным.
Донни и Вилли тоже стояли не шевелясь.
Тишина в помещении сгустилась до предела.