Был ли такой момент, когда я решила ничего не понимать?

– Подумай, как это скажется на нас, – продолжает Майкл. – Я столько лет потратил. И все зря. Я стану просто «папой насильника». Как я смогу смотреть в глаза коллегам? Кто согласится со мной сотрудничать? Что станет с моими исследованиями? С моим наследием?

Он пристально смотрит на меня, переживая насчет своей карьеры, и это неправильно. Так неправильно!

И тут я наконец понимаю, что я вижу.

Это опять работа Сары.

Я тогда, давно, умоляла ее сделать Майкла успешным. Придать моему робкому мужу напористость и честолюбие, которые были бы равны его таланту. И она это сделала.

Сделала слишком хорошо. И теперь в Майкле осталось только это. Не любовь ко мне. Не гордость за сына. Если он о нас заботился или что-то для нас делал, то только потому, что наши поступки отражались на нем.

Он знал, что наш сын гнилой внутри, и покрывал его. Он созвал спартанцев, чтобы организовать вечер памяти – мощное заявление о том, каким популярным был наш сын – чтобы любой компромат на Дэна умер вместе с ним. Важно только положение самого Майкла.

Есть ли в моей жизни хоть что-то, чего не коснулось бы колдовство Сары – и не испортило бы?

– Если это видео разойдется, есть вероятность, что кто-то из этих других девиц тоже выскажутся, – Майкл продолжает говорить. – Так что нам надо это прихлопнуть. Найти объяснение, по которому это стало бы ее виной, а не его. Может, использовать твои слова насчет того, что Харпер это сыграла, чтобы как-то его шантажировать или вытягивать из нас деньги. Или, может, это просто такие сексуальные игры. Подростковые эксперименты. Ведьмы – они такие, и полгорода все равно считают ее шлюхой.

Но я почти не слушаю, потому что внезапно все складывается.

Сара поколдовала над Майклом и изменила его.

Сара поколдовала над Альберто и изменила его.

И Сара колдовала над Дэном. Над моим милым мальчиком. И она его изменила!

Да, технически говоря, Дэниел мог это сделать. С той девчонкой-футболисткой и с теми другими. Изнасиловать. Но он не был виноват. Он ни в чем не был виноват. Наш мальчик умер, выпав из окна у Бриджит. И что бы Сара ни сделала, возвращая его, она при этом его извратила.

– Нет, – спокойно говорю я Майклу и беру его за руку. – Вот что мы будем говорить. Да, Дэниел сделал это с Харпер. Но он ничего не мог с собой поделать. Это не его вина, а Сары. Мы расскажем все, что она сделала тем вечером шесть лет назад. Как она его вернула. Но мы скажем, что она вернула его обратно неправильным. Это защитит нас от любых обвинений. Что бы ни всплыло, Дэниел – жертва. А виновата Сара.