Мэри-Энн крепко сжимает Тэду руку, а по ее лицу текут слезы.

– Эта ведьма заставила меня опозорить жетон, который я считал за честь носить. Она заставила меня опозорить мое супружеское ложе, – теперь он тоже задыхается. Усиленные микрофоном, его рыдания разносятся по площади. – Из-за нее случайный проступок стал привычкой. Навязчивым желанием. И я даже не знал, почему – до сегодняшнего дня. Как у большинства здесь присутствующих, у меня не было причин плохо думать о Саре или ее дочери. Ее лавка работает на Мейн-стрит, сколько я себя помню. Вот только порой привычка приводит к тому, что ты не видишь зла прямо у себя под носом. Ведь что сделала Сара, зная о моей слабости? Она стала меня шантажировать! Мэри-Энн рассказала вам, как она приходила к нам домой. Она сделала это, чтобы мне угрожать. Она обещала все рассказать, если я не заставлю сына отказаться от его показаний. А когда я сказал ей, что не мне это решать? Что Джейкоб – порядочный парнишка, а я поддержу его? Она прокляла его! И теперь мой сын борется за жизнь на больничной койке!

Тэд громко плачет, чуть не выронив микрофон. Я подхожу его забрать и смотрю, как толпа волнуется, пока полисмен трясется и рыдает, утешаемый женой.

Лучшей затравки и желать нельзя было.

А теперь они услышат еще кое-что.

– Возможно, вы слышали обвинения, которые Харпер Фенн предъявила моему сыну на телевидении, – говорю я, скользя взглядом по морю лиц.

По собравшимся пробегает волна. Возможно, они потрясены тем, что я вообще об этом заговорила.

– Наверное, вы ожидаете, что теперь я стану это отрицать. Не стану. Он это сделал.

88 Сара

88

Сара

Мой телефон завибрировал несколько часов назад. Сообщение от Бриджит: только что сообщили в новостях относительно находки собачницы. Совершенно не вовремя.

Я надеялась, что кровь успеет поблекнуть, а метки – исчезнуть, до того, как кто-то набредет на те места. Не сложилось.

Телефон на столе снова вибрирует. Новый текст от Бриджит.

«Что-то происходит на площади. Эбигейл, Тэд, Мэри-Энн – все они там. Боюсь за тебя, Сара. Тебе бы уехать на несколько дней. Может, позвонишь Пьеру? Береги себя. Б.»

Я подхожу к окну и открываю его. Я живу в нескольких кварталах от площади, и ветер доносит до меня слабый шум. Голос, усиленный микрофоном. Мэри-Энн Болт? И беспокойный гул толпы людей.

Что еще Эбигейл задумала?

Не послушаться ли мне Бриджит? Я боюсь, что побег будет принят за признание виновности, но выбора у меня почти нет. Я по-прежнему понятия не имею, где Харпер. Я прикидываю, не провести ли ритуал на крови, чтобы моя кровь смогла воззвать к ее крови. Тут надо хорошенько подумать.