С бряцанием ближайший ко мне металлический барьер опрокидывается. Люди падают, попав под него или застряв ногами в перекладинах. Однако поток бегущих не останавливается, они топчут лежащих.

Вознеся благодарность за подготовку в сдерживании бунтующей толпы, я проскальзываю сквозь самую сильную сумятицу и бегу к помосту. Кто-то должен попытаться отдать спокойные распоряжения. Однако Тэд Болт успевает к микрофону первым.

– Оставайтесь на месте! – орет он. – Не двигайтесь! Мы еще не закончили!

Микрофон у него в руке искрит – и он с ревом отшатывается назад, хватаясь за лицо. Он снова искрит, шипя и плюясь, и шеф полиции дергается, словно рыба на крючке. Он падает.

Я поднимаю взгляд. Сара и Харпер Фенн наблюдают за всем. Два копа, которые их стерегли, совещаются, решая, что делать.

Наклоняясь над Тэдом, я тянусь за ключами у него на поясе. Среди них должен оказаться ключ от наручников. А потом я подтягиваю капюшон и пронзительно кричу парням:

– Ваш босс сейчас тут умрет, ребята!

Он уже умер, пальцы у него сварились – но они этого не знают.

– Эти ведьмы никуда не убегут! – кричу я, видя, что они все еще колеблются.

Тут они решают все-таки прийти Тэду на помощь, и я снова ныряю в толпу и занимаю их место.

– Спокойно! – говорю я Саре.

Нахожу ключ и освобождаю ее запястья и лодыжки. Парни шефа варварски склеили ей пальцы: до этого я такое видела только у жертв садистов. Вот что закон сделал с этими женщинами!

Я нахожу обтрепанный конец и отрываю полоску. После этого Сара пускает в ход зубы и разматывает оставшуюся ленту. А я перехожу к Харпер.

На девушке все то же тонкое платьице, в которое она утром переоделась на берегу. Руки у нее обнажены, скрыты только наколками – и она протягивает мне свои скованные запятья, чтобы я открыла замок.

Ясные голубые глаза Харпер Фенн заглядывают в мои – и я словно смотрю в воду, прозрачную и… ох, ужасно холодную.

А она улыбается.

Пригибаясь, чтобы освободить девушке ноги, я говорю Саре, где Честер вчера оставил ее машину, закрепив скотчем ключи под бампером.

Я стягиваю с себя толстовку и сую Харпер.

– Ты слишком узнаваема. Лучше прикройся.

Разбитые губы девушки раздвигаются чуть шире.