Вот только подружка была не в постели. Она стояла посредине комнаты, а Дэн ее лапал. Она вся обмякла, словно кролик, зажатый в чьей-то пасти.

– Хэй, Харпер, – сказал Дэн.

Он вытащил руку из-под ночнушки Иззи. Она дико таращила глаза над второй его рукой, зажавшей ей рот.

– Тут нечего смотреть, – сказал он, поворачивая голову. – Туалет дальше по коридору.

И тут сработала моя магия.

Я все детство хотела поскорее стать ведьмой. Стать сильной и умелой, как мама и бабуля. У нас с мамой столько раз был «разговор» о том, какое чувство бывает при Определении, о чудесной картине того, как дар подсвечивает все твое тело. О том, как ты наконец соединяешься со своими способностями.

Она была права. Это был самый удивительный момент моей жизни. Он остался невидим, конечно. Никакой вспышки света – она бывает только во время обряда. Что было к лучшему: даже наши набравшиеся родители заметили бы магическую сверхновую, вспыхнувшую в окне спальни Иззи.

Света не было. Но была сила. Столько силы!

Ее хватило, чтобы отбросить Дэна от Иззи и вышвырнуть в окно.

Мы с Из еще не успели опомниться, когда снизу донесся первый вопль. Она бросилась к окну, но я поймала ее за руку и не пустила. Если взрослые узнают, что мы были тут, когда он упал, начнутся вопросы – почему и как?

Иззи не захочется отвечать на первый, а у меня не было желания отвечать на второй.

Так что мы затаились у стены под окном и стали слушать. Слушали, как Эбигейл кричит и рыдает, как Майкл Уитмен проводит врачебные проверки, пытаясь обнаружить у Дэна реакцию, а потом повторяет их снова, с отчаянием в голосе.

В комнату ворвалась Беа.

– Что случилось?

– Ш-ш! – я приложила палец к губам и, протянув руку, подтащила ее к нам. – Мы втроем подслушивали наших мам, только слышно было плохо. Дэн решил открыть окно, чтобы лучше было слышно, но створка залипла. Он толкнул ее плечом, а она распахнулась – и он упал.

У Беа округлились глаза. Она тоже прижалась ко мне – и мы все стали слушать.

– Он умер! – сказала Беа с придыханием. Я тут же представила себе, как она завтра в школе будет рассказывать эту историю: «Он упал. Он умер. Я все видела».

И тут я услышала мамин голос: сильный и ясный. Я еще никогда так ею не гордилась!

– Есть нечто… нечто, что я могу попробовать. Но…

Эбигейл налетела на нее, начала умолять.