– Забудем об этом, – ответил Картер, стараясь скрыть ярость. Прежний Картер без колебаний высказал бы этому маленькому уроду все, что о нем думает. Возможно, он все-таки в чем-то стал лучше.

– Я понятия не имела, что вы получили приглашение. – Голос Кари прозвучал небрежно, однако в нем чувствовался намек на тревогу.

– О, такое я бы ни за что не пропустил, – подмигнул ей Дэвид.

Кари это нисколько не успокоило, но журналист, занятый собственными мыслями, ничего не заметил.

– В таком случае, – кратко сказал Картер, – не будем заставлять хозяина ждать.

Он всегда рассчитывал на то, что когда-нибудь ему придется подняться в пентхаус на личном лифте Тобиаса Фелла, о котором он неоднократно слышал на долгих деловых обедах. Эта неуклюжая железная клетка никак не вязалась с той мечтой, но сейчас Картер, поворачивая рычаг примитивного механизма, порадовался тому, что добираться туда придется именно так.

И последняя группа гостей, приглашенных на званый ужин, начала подниматься вверх.

Леон

В квартире Тобиаса Фелла царил безукоризненный порядок. Это было первое, что поразило Леона, когда он в нее вошел. Полы были начищены до зеркального блеска, а немногой мебели каким-то образом удавалось сочетать в себе ощущение антиквариата и новизны. На окрашенных в легкие, воздушные цвета стенах не было ни пятнышка грязи, и Леон ощутил непреодолимое желание прижаться к ним, словно чтобы набраться от них чистоты.

У него не было никаких иллюзий относительно своего внешнего вида. Почти весь день он провел, моясь в душе, покупая новые костюмы, глядя на то, как продавцы морщатся от отвращения при его появлении. Однако все это нисколько не помогло, и, наверное, в этом была своя правда. Баньян-Корт заключил его в крепкие объятия, поэтому, пожалуй, справедливо было с гордостью нести эту отметину. У Леона мелькнула мысль, не должна ли была вместо него сюда пойти Андреа. Что, если он каким-то образом украл у нее приглашение? Нет, хоть первой заметила пятно именно она, Леон понимал, что оно принадлежит ему. И если кто-либо еще и может это понять, они все должны быть здесь. Обведя взглядом собравшихся, Леон почувствовал исходящий от них запах Баньян-Корта, такой же отчетливый, какой исходил от него самого. Все гости были перепачканы в грязи, пусть видел это только он один. Мимо него продефилировал павлином этот делец, торгующий произведениями искусства, как там его зовут? Это не имело значения. Пусть хорохорится сколько душе угодно; воняет от него так же, как и от Леона.

– Козел, – пробормотал он себе под нос. Затем, подумав, усмехнулся. – От искусства.