С Анитой он был более расслаблен, чем с кем-либо, а Томми Т. почти не появлялся в ее квартире. И все же он понимал, что в каком-то смысле и с Анитой играет роль, сохраняя что-то трудноопределяемое, что быт и рутина в противном случае медленно, но неизбежно перемелет. Анита увидит настоящего Томми, и самое ужасное, что он и сам не знает, кто это. Может, просто кусок дерьма, который своим появлением заставит Аниту зажать нос и убежать прочь.

Томми-с-Анитой – его последнее положительное представление о себе самом, и в случае его утраты останется только Томми-в-кресле, а это – считай, что ничего. Страшно потерять и так немногочисленные остатки самоуважения.

Томми поднял голову с руля и посмотрел на Хагге, который, не отрывая глаз, наблюдал за ним с пассажирского сиденья. Томми улыбнулся и сказал:

– Прости, дружок. Думаю, для тебя это слишком. Или у тебя тоже есть представление о самом себе? Может, и ты сомневаешься в том, кто ты есть?

Хагге выглядел так, словно действительно обдумывает этот вопрос, и Томми всерьез испугался, что Хагге сейчас откроет рот и скажет: «Я чувствую себя немецким догом в теле мопса, вот откуда мои постоянные депрессии». Это все виски. Томми завел машину и медленно поехал к дому Аниты.

Томми нравился район Бергсхамра. Словно послевоенный пригород к западу или югу от Стокгольма обрел ноги и отправился на север, где окончательно осел и остался анклавом заповедных пятидесятых, пока все вокруг интенсивно застраивалось. Здесь, в тени высоких сосен, среди асимметричных низкоэтажных домов царил покой.

Томми припарковался около подъезда Аниты. Хагге не желал вылезать из машины и всячески упирался, когда Томми пытался стащить его с сиденья.

– Давай же, дружок. Теперь будем жить здесь. Мы справимся с этим вместе, да?

Поведение Хагге говорило «нет» так же ясно, как если бы он помотал головой. Томми проигнорировал его жалобные протесты и взял пса на руки. С трудом открыл дверь в подъезд – Хагге то и дело сползал с рук, – дошел до двери Аниты и позвонил. Послышались приближающиеся шаги. Томми сделал глубокий вдох и успел нацепить на лицо улыбку, прежде чем Анита открыла дверь.

Он сразу заметил, что и она для храбрости выпила пару бокалов виски, а в ее глазах разглядел тот же страх, который мучил и его самого. Хагге перестал сопротивляться и висел у него под мышкой, словно мешок картошки.

– Ну, – начал Томми и подбросил Хагге на руках. – Вот и мы.

– Да, – сказала Анита. – Вот и вы.

4

4

Мужчина из номера 203 оказался не таким уж и нежным и прекрасным. Для Аниты этот опыт не сильно отличался от того, что она переживала раньше, те же толчки и пыхтение. Тем не менее был один довольно длительный момент, который показался ей вполне сносным. Когда мужчина медленно раздел ее, а затем осыпал комплиментами, ласкал и целовал ей разные части тела. Если бы Анита не была так занята мыслью о том, что в этот миг пересекает определенную границу, она, возможно, смогла бы получить удовольствие и даже возбудиться.