— Мне очень жаль, — прошептала я.

Он резко встал.

— Я тебе не верю.

Я беспомощно смотрела на него снизу вверх. Мишель какое-то время возвышался надо мной, потом повернулся и пошел прочь. Я видела, как он поднимает что-то с земли. Камешки на берегу. Он подбирал их горстями и с силой швырял в воду. Это было действие всем телом. Молодым, сильным, отлично сложенным. Камешки щелкали по поверхности воды, и этот звук удалялся от меня.

— Мишель, — позвала я тихо.

Он бросил камешки еще раз. Потом еще. Захватывал их горстью, перебирая пальцами так, что они щелкали друг о друга — казалось, это тикают часы. Потом перекладывал в другую руку, сжимал кулак, сильно размахивался, и, описывая дугу, камешки летели в воду. В лунном свете вздымался фонтан брызг. По воде шли серебристые круги, увеличиваясь, набегая друг на друга.

Мишель вернулся. Он обхватил голову руками, потер лицо и пробормотал что-то, чего я не расслышала.

— Мишель, — снова прошептала я.

И в эту минуту я поняла, что испытывала к нему нечто большее, чем просто плотское влечение. Я, без сомнения, окончательно и бесповоротно влюбилась в этого человека.

И он в меня.

Мы молчали.

Мы не сказали друг другу ни слова, но они были не нужны.

Мы оба знали, что за этим стояло.

Мишель снова сел рядом. Наклонился ко мне. Провел пальцами по моим ногам. Я затрепетала.

— Не надо, — я убрала его руку. — Я хочу… поговорить. Хочу больше знать о тебе.

— Зачем?

— Затем, что я хочу… Хочу знать, что ты за человек. Я ведь тебя не знаю. Совсем не знаю.

— И что же мне со всем этим делать? То ты видеть меня не хочешь, то желаешь узнать получше. Что тебе нужно на самом деле?