Когда он вошел в меня, мое тело пронзили молнии — одна, вторая, третья… Кровь сгустилась до состояния лавы, которая извергалась с дыханием. Я закрыла глаза, потом снова открыла, чтобы впитать в себя блеск его глаз.

— Я так по тебе скучал… — простонал Мишель и спрятал лицо в моих волосах.

Он набирал темп, а я, подчиняясь движению, крепко обхватила его руками, царапая спину.

Я никогда не верила, что оргазм может быть одновременным. Это был миф. Такое случалось только в кино или книгах, но сейчас с нами произошло именно это. Я была готова, Мишель тоже, нас накрыло одной волной, которая отозвалась в каждой клеточке тела, нервы сплелись в один клубок, а потом медленно расплелись. Наши разгоряченные потные тела крепко прижались друг к другу, а затем расслабились. Ни одной мысли…

Я спрятала лицо в ложбинке у плеча, чувствуя, как у моих губ пульсирует сонная артерия. Его сердце билось мне в грудь медленно и сильно. Постепенно мои руки ожили, чувствуя его тело, мышцы. Кожа Мишеля стала прохладнее, как и моя.

Я хотела, чтобы так продолжалось вечно. Если бы сейчас наступил конец света, я осталась бы довольна таким исходом. Мишель и я, берег озера, луна, звезды….

Через несколько минут меня пробрала дрожь. Сильно похолодало, после захода солнца трава стала влажной, дул холодный ветер. Над водой появилась пелена тумана, она тянулась к берегу, заглатывая нас.

— Тебе холодно? — прошептал Мишель.

— Да.

— Согреть тебя?

Он снова начал двигаться, медленно, размеренно. Я почувствовала, как он разбухает, заполняя меня изнутри. Казалось, я сойду с ума. Боже, он просто продолжал, с перерывом всего в пять минут. Поднялся, опершись на руки, наклонился надо мной, целуя лицо, одновременно с этим усиливая темп. Господи, как это было чудесно! Единственное, что я могла делать, — стонать, чувствуя его тело, упираясь ладонями в его грудь.

Улыбка в полутьме:

— Согрелась?

— Да, — прошептала я. — Еще, ну пожалуйста, еще!

Эти слова прозвучали отчаянно, а я так себя и чувствовала. Я хотела продлить это мгновение как можно дольше. Не желала, чтобы он уходил… Сегодня был последний раз, и одна лишь мысль об этом нагоняла страх. Как будто жизнь после Мишеля стала бы ежедневной пыткой и одновременно пустотой, которую никто не мог бы заполнить.

Жизнь после Мишеля.

Мне хотелось большего, большего, чем это, я хотела чувствовать его. Баловать… Слышать его стоны, видеть закрытые от наслаждения глаза… Не отпуская рук от его груди, я опустилась на колени, скользнула губами вниз, медленно, — по животу… Он задержал дыхание… С открытым ртом — ниже, пока не почувствовала его член.