Она нервно отпивает темное «бархатное», морщится, будто дернула сто грамм чистого спирта, и аккуратно отставляет бокал на бирмат.

– Хоть плачь, хоть смейся, – качает она головой.

Я знаю Лену Шумихину лет десять, не меньше, и я был еще подростком, когда нас свели какие-то там родственники. Зачем мне было нужно это знакомство с тетей Леной – понятия не имею. Никакой практической пользы для меня от этого быть не могло, потому что любое серьезное дело и Лена – это отличный рецепт для полнейшей катастрофы. Если бы не ее муж, Олег, то неизвестно, как бы она вообще дожила до этих лет. Впрочем, и поженились-то они при весьма странных обстоятельствах, но обсуждать это с ней мне никогда не хотелось. Какого черта мне вообще что-то обсуждать и кого-то осуждать, если у меня своих проблем – хоть отбавляй?

– Полагаю, Игорян не торопился смеяться, когда увидел порезанные колеса, – усмехаюсь.

– Да, там столько матов было, – вздыхает Лена и зачем-то доливает пиво из бутылки в едва початый стакан. – Мы с Алиной только вернулись из Москвы, со съемок, и уже на следующий день началось.

– А с чего началось, кстати? Не сразу же пошли с ножом по колесам?

– Ну, вот программа вышла, – Лена ищет взглядом где-то на потолке моей кухни напоминания, – и уже вечером этого дня раскрасили дверь.

– За славу надо платить, – подшучиваю я и отпиваю побольше этого отвратительного пива, которое и привезла Лена – одно к одному, что уж тут, – чтобы как можно скорее убраться и перестать чувствовать привкус испорченности.

– А вот тебе все бы поржать, – обиженно отворачивается и забирает стакан со стола Лена. – Я думаю, как теперь вообще жить, а тебе все смешно.

– Послушай, ну, а зачем вообще было все это начинать? – перехожу на более серьезный тон. – Окей, этот придурок ее вроде как изнасиловал…

– Вроде как? – переносит на меня цепкий взгляд прищуренных глаз. – Что значит – «вроде как»?

– Хорошо, согласен – он над ней надругался, – быстро вздохнув и стараясь продолжать быть максимально серьезным и сосредоточенным на вид, продолжаю. – Вы накатали заяву. Его приняли. Что еще нужно было?

– Чтобы он страдал, – зловеще до смешного чеканит слова Лена и опорожняет треть стакана пива, после чего отвратительно рыгает в кулачок. – Пардоньте. Чтобы он почувствовал то же, что чувствовала она.

– Для этого ему надо снова нажраться на вписке и прилечь с голой задницей там, где сидят гомики, – не могу удержаться от смеха.

– Вот ты придурок, Федя, – тяжело вздыхает Лена и достает из кармана свой убогий кнопочный мобильник. – Вон, вон, опять пошли. Смски, угрозы. Ты представляешь? Посмотри!