– Более того, – не унимается Дима. – Именно грубость, отцовский прессинг и волосатые задницы в «семейниках» – это то, что притягивает ребенка подсознательно к гомосексуальным наклонностям. Доказано учеными, Юленька.

– Британскими, по ходу, – вздыхает Юля. – Ладно, надеюсь, она его хотя бы не совратит до школы, а то будет очередная история, как с той училкой с размалеванными губами.

Приносят закуски, и разговор понемногу переходит в другое русло, но мысли о том, что я, вероятнее всего, не смогу иметь детей, меня все также не покидают. Занятно, но боли чисто физического характера усиливаются, когда переживаешь. Казалось бы, сомнительная связь – чем больше нервничаешь, тем больше должно быть не до физических страданий, но по факту все наоборот. Эффект суммирующихся факторов. Кстати, надо будет забрать результаты спермограммы. Если там уже все плохо из-за нарушения кровообращения, то шансы на то, что Алена станет матерью моего ребенка, почти нулевые. А от нее подобные мысли поступали все чаще – до того периода, пока мы не стали общаться реже, конечно.

Наивный чукотский парень, Федя. Ты думаешь не об этом, на самом деле. Ты думаешь о последствиях, которые, вероятнее всего, уже почти наступили. И ты пытаешься лечить причину и думать, как быть с ней, но уже упустил вожжи, и сейчас Алена поглаживает твое колено и жмется к твоему плечу просто по привычке, а не потому, что ей этого действительно хочется.

Все обезболивающие остались дома, а просить у Алены но-шпу, нурофен или еще какую ересь из ее сумочки будет как неудобно, так и неэффективно. Уже в районе десерта боли ниже пояса становятся сильны настолько, что я вынужден отпроситься сполоснуть руки, и я вваливаюсь в туалет и с грохотом захлопываю дверь и пытаюсь сесть на закрытую крышку унитаза, но мои планы исправляет потрясающей силы спазм, и я из полуприседа опускаюсь на пол и скручиваюсь на полу рядом с унитазом, благодаря местных рестораторов за удобные и просторные туалеты.

Приступ проходит через несколько минут, в течение которых я стараюсь не шевелиться и как можно реже дышать, как будто это, на самом деле, поможет. Пользоваться по назначению туалетом я категорически отказываюсь, потому как последствия в виде очередного приступа и еще больших мучительных спазмов я предпочитаю отложить до дома. Смывая с лица выступившие весьма неслабо сами по себе слезы, я машинально замечаю, что приступы стали жестче, чем раньше, и длительнее. Еще полгода назад я терпел несколько секунд – и все проходило. Даже мыслей о том, чтобы пойти с этим к врачу, у меня и зародиться не могло. Несколько месяцев поменяли мою точку зрения, а поставленный диагноз вообще порушил многое из того, что я планировал, потому как жить с бомбой замедленного действия между ног – задача весьма обременительная. Феминистские шуточки высылайте почтой, я обязательно отвечу на все.