Об Эфраиме Эллиоте: «Он был моим лучшим другом. На Ифа можно было положиться. Он всегда за меня заступался. У него было большое сердце. Мне просто кажется, что там, на острове, что-то забралось ему в голову и он не смог от этого избавиться».

О Кенте Дженксе: «Мне все еще трудно поверить, что его больше нет. В смысле, он же как Супермен – таким и был, правда. Если кто и смог бы доплыть до Норд-Пойнта, так только Большой Кей».

О Шелли Лонгпре: «С ним что-то было не так. Честно говоря, я не особо грущу по Шелу. Дерьмово так говорить, ну да ладно».

О Ньютоне: «Ньют стал бы отличным отцом. Самым лучшим, я просто уверен в этом. Он столько разного знал. Был из нас самым надежным. Я правда сожалею, что мы так над ним издевались».

Когда я спрашиваю, что еще он может вспомнить, его лицо становится отстраненным, как будто разум Макса убегает от моего вопроса.

– Там была черепаха, – наконец произносит он.

И замолкает. А затем слова начинают литься из него ошеломляющим потоком:

– Вы знаете, как трудно кого-то убить? Никто не хочет умирать. Живые существа цепляются за свою жизнь вопреки всякому здравому смыслу, даже когда надежды нет. Вроде конец рядом, его не избежать, а они изо всех сил стараются не пересечь финишную черту. А когда наконец пересекают, то все исчезает. Их тела, их счастье и надежда. Животные просто не понимают, когда приходит время умереть. А я бы хотел, чтобы они понимали. И чтобы мои друзья понимали. Хотя бы отчасти. Но я рад, что они старались. Это ведь в природе человека, верно? В природе любого живого существа. Цепляться за жизнь, пока ее не отнимут. Даже если ее рвут на куски. Ты просто цепляешься.

Он замолкает. Опускает голову. А когда снова поднимает, уголки его глаз красные, он почти плачет.

– Я убил черепаху, – просто говорит он.

Кажется, что для него это самое страшное признание. Я хочу протянуть руку и обнять его, но не могу, поскольку мешает прочный барьер. В любом случае в теле Макса по-прежнему может находиться нечто, способное меня убить.

Вскоре меня уводит санитар. Макс слишком возбужден. Ему нужно остыть.

Я иду к машине. Небо посерело, угрожая пролиться дождем. Я пытаюсь поставить себя на место Макса. Представляю, как он сталкивается на острове с ненасытной безликой угрозой, которую по-настоящему так никогда и не понял. И меня поражает, что он и остальные ребята крепко держались вместе. Не бросали друг друга. Возможно, им это и в голову не приходило. Подобные идеи появляются на заре взросления, и вся жестокость сокрыта именно в этом этапе жизни.