– Не ломайся.
Саша терпеливо напомнила себе, что он – не со зла, а просто очень хочет поймать убийцу девочки. «К тому же, он восхитительно сильно действовал в самолете». Она начала последовательно овеществлять смутные, неловкие предчувствия с озарениями в систему слов:
– Во-первых, он тоже любит Дикинсон – это известная английская затворница, поистине уникальная личность. Это – неспроста. Ее творчество и теперь спорно. Поклонники ее, как правило, несколько специфические люди. Полагаю, интерес к поэтессе у Алины возник от убийцы. Во-вторых, он считает, что, лишая жизни, делает добро, освобождает. Только я не понимаю… – она неожиданно в жесте самозащиты закрыла лицо руками, а потом опустила их, и растерянно посмотрела по сторонам. – Видишь ли, мне сложно представить, что он убил ее. Особенно – чужими руками.
– Но так и есть, иначе ему нет нужды в подставной предсмертной записке. Твои выводы и впрямь кажутся оторванными от вещественных подтверждений.
– Мысленно ставлю себя на место убийцы, чувствую его, ничего больше.
– Уилл Грэм – это детектив со способностью к эмпатии, – в голосе звучало легкое разочарование. – В любом случае, возьму твои размышления, если их можно так назвать, на вооружение при осмотре места преступления. Но в одном Дима оказался прав – они умственно ущербные, если сочли это самоубийством.
На едкое напоминание Саши, что первое время он также считал случай суицидом, Крис ответил:
– Я ошибался не более трех минут, а они застрянут во лжи на всю жизнь.
* * *
…And the Raven, never flitting, still is sitting, still is sitting On the pallid bust of Pallas jast above my chamber door; And his eyes have all the seeming of a demons that is dreaming, And the lamp-light o'er him streaming throws his shadow on the floor; And my soul from out that shadow that lies floating on the floor Shell be lifted – newermore!Последнее слово, разбившись на шелестящие, легкие перья обломков эхо, разлетелось тенями по комнате и осело тяжестью на сердце.
Виноват голос, проникновенно произносивший мрачные строки из бессмертного произведения Алана По. Этот голос был Саше знаком, но в реальность не вписывался. Ведь никогда он не звучал так живо и с настолько гибкими интонациями.
В стекла громогласно колотил ледяной дождь. Вытянутый, голубоватый прямоугольник света, повторяющий контур окна, озарял большую спальню. Кристиан уже давно молчал. Он сидел, повернувшись к девушке спиной, и даже просто ощущался иначе, живее, теснее к миру.
«Что случилось?»
– В чём смысл последней строчки? Ведь ты, несомненно, понимаешь. Уж ты – точно, и тем хуже для тебя. Так расскажи мне.