— Рэй тоже…

— Хватит! И о нем мне не напоминай!

— Но он… он-то при чем?

— При всем! Ненавижу их обоих! Они убили Куртни, — Кэрол в бессилии опустилась на диван рядом с Дороти и уткнулась ей в плечо лицом. Она не плакала, а только стонала, как от нестерпимой боли. Дороти погладила ее по плечу, обливаясь слезами.

— Крепись, моя девочка. Нет больше нашей Куртни… ничего уж не поделаешь. Жизнь такая. Жестокая она. Никто не виноват. Несчастье это, большое несчастье. Уж сколько людей на дорогах гибнут, время такое… А ты не упрямься, к мужу возвращайся. Любит он тебя. Без Куртни тяжело тебе будет, а муж у тебя человек не простой, с ним ты, как за каменной стеной.

— Ага, с колючей проволокой и решетками, — горько отозвалась девушка.

— Девочка, он твой муж. Нехорошо от мужа бегать. Не приведет это к добру. Он же у тебя такого крутого нрава. Все равно ведь не отпустит.

— Мужа я похоронила шесть лет назад. Вот мой муж, — Кэрол поднялась и взяла с полки урну с прахом Мэтта. Дороти задохнулась от ужаса и перекрестилась.

— Ох, как ты не боишься держать в спальне это? Страшный же он был человек, а такие не знают покоя после смерти. Боже, спаси и сохрани, — старуха опять перекрестилась в суеверном ужасе, вращая расширившимися глазами, словно искала в комнате не успокоившийся дух кровавого грешника.

Кэрол побледнела от ярости.

— Заткнись, старая дура! Убирайся из моего дома!

Подхватив опешившую женщину под мышки, она оторвала ее от дивана, заставив встать, и, прежде чем та успела что-либо сообразить, вытолкала за дверь. Залившись слезами, Дороти ушла, неприятно удивленная поведением Кэрол. Никогда девушка слова ей неприветливого не сказала — и на тебе! Никак опять рассудок ее мутится. Наверное, пришло время снова подлечиться в госпитале…

Кэрол не плакала. Она была в оцепенении. Она лежала, прижимая урну к груди, и смотрела в окно. Ее сознание никак не могло принять тот факт, что Куртни больше нет. Поэтому она была спокойна и даже не чувствовала боли и утраты. Она засыпала и снова просыпалась, но не поднималась.

Снова приехал Джек. Он так настойчиво звонил, что она, не выдержав этого звона, который, казалось, пронзал насквозь ее отупевший мозг, встала и открыла ему дверь, не забыв предварительно спрятать под кровать урну с прахом Мэтта.

— Кэрол… я так волновался, — растерянно проговорил Джек, встревожено всматриваясь в ее лицо. — Как ты, милая моя?

— Не знаю… вроде ничего, — вяло ответила Кэрол. — Я спала.

— Я тебя разбудил? Извини, — он привлек ее к себе и обнял. — Но почему ты не открывала мне? Почему не берешь трубку?