Подняв дрожащие руки, Кэрол коснулась пальцами его лица.
— Я никогда не забуду тебя, — прошептала она. — Как никогда не забуду Куртни. Я буду любить вас всегда.
— Кэрол… мне не нравится, как ты сейчас говоришь. Ты что, прощаешься со мной?
— Рэй, теперь уходи. Иди в другой номер.
— Ты опять меня гонишь? Это когда-нибудь кончится или нет?
— Иди, Рэй. Забудь меня. Строй свою жизнь, такую, как хотел. Найди себе женщину, заведи семью. Куртни бы этого хотела.
— Куртни хотела, чтобы мы с тобой были вместе!
— Нет, она не хотела, она просто пыталась нас убедить в том, что она этого хочет. Она любила тебя, а ни одна женщина не может желать, чтобы ее мужчиной владела другая. Ты просто тратишь понапрасну время и нервы, гоняясь за мной. И играешь с огнем. Я имею в виду Джека. У нас разные дороги, Рэй, пойми же ты это наконец!
— И какая дорога у тебя, по-твоему?
— Я пока не знаю.
— Ты хочешь остаться с Джеком?
— Нет, с ним я не останусь. Я даже говорить о нем не хочу. Спасибо тебе, Рэй, — она выдавила улыбку и погладила его по щеке. — Спасибо, что приехал… что беспокоишься обо мне. Не смотря ни на что… на то, что причиняю тебе боль…
— Да, причиняешь, и ты даже представить себе не можешь, какую, — обиженно отозвался он и тоже погладил ее по щеке. — Но я никогда на тебя не сердился за это… ведь ты не принуждала меня к тому, чтобы я тебя любил.
— Не надо, Рэй. Иди. Пожалуйста, иди, — Кэрол отодвинулась от него, придерживая на груди покрывало. — И будь счастлив.
— Я не уйду, Кэрол. Никогда не уйду от тебя… как бы ты меня не гнала, — он быстро обнял ее и с мучительным стоном прижался к губам в страстном поцелуе. Девушка попыталась вырваться, но он опрокинул ее на спину и сорвал с нее покрывало, не отрываясь от ее рта, чтобы не дать ей возможности что-нибудь сказать, что-нибудь такое, что заставило бы его отказаться от того, о чем уже так давно мечтал, как тогда, когда она вынудила его своим жестоким ультиматумом оставить ее в постели и уйти.
Избавившись от полотенца, он прижался к ней обнаженным телом. И в этот момент понял, что чтобы она там не говорила, он уже не отступит. Он просто не сможет, даже если захочет. Она продолжала отчаянно брыкаться, а он — целовать и ласкать ее тело жадными, дрожащими от вожделения руками. Никогда в жизни он еще не хотел женщину так, как ее. Его страсть томилась в нем так долго, и другие женщины не приносили облегчения. Он желал ее, только ее. И она была единственная, которая ему не покорялась, лишив его покоя. Сначала было вожделение. Потом неудовлетворенная страсть переросла в любовь, нежную, самозабвенную, всепоглощающую. Он сам никогда не думал, что способен на такие чувства. Потом на ней сосредоточилась вся его жизнь, все остальное померкло и перестало иметь значение. Сердце его истекало кровью, безжалостно терзаемое страданиями и ревностью. Но он ждал и надеялся, что придет его время… Ведь иначе быть не может. Сама Куртни дала ему свое благословление на любовь и жизнь с