Не могло ли это послание быть скрыто в последних главах? Некто украл их по этой причине и одновременно убил Алана? В этом есть некоторый смысл, хотя приводит к вопросу о том, кто мог прочитать их. Если такой человек вообще был.

До ужина оставалось часа два, и я решила прогуляться до Касл-Инн. Нужно было проветрить мозги. Уже темнело, и Фрамлингем приобрел заброшенный вид: магазины закрылись, улицы опустели. Проходя мимо церкви, я разглядела среди надгробий движущуюся тень. Это был викарий. Я видела, как он скрылся в храме, с шумом закрыв за собой дверь, и, повинуясь порыву, пошла следом. Мой путь пролегал мимо могилы Алана. Как-то жутковато было представить его лежащим под слоем свежей земли. Я находила этого человека холодным и молчаливым в общении. Теперь он стал таковым навеки.

Прибавив шагу, я вошла в церковь. Внутри она была большой, гулкой, полной сквозняков, с фресками разных веков на стенах. Этот век для храма оказался, видно, не самым лучшим. От двенадцатого столетия остались арки, от шестнадцатого — чудесные резные потолки, от восемнадцатого — алтарь. А что принес ему век двадцать первый? Атеизм и безразличие. Робсон находился за кафедрой совсем недалеко от двери. Он стоял на коленях, и на миг мне показалось, что он молится. Но потом я увидела, что он возится у старой батареи отопления. Священник повернул ключ, зашипел скопившийся внутри воздух, потом забулькала наполняющая трубы вода. При моем приближении он обернулся и, смутно вспомнив меня, с трудом встал.

— Добрый вечер, миссис...

— Сьюзен Райленд, — напомнила я. — Мисс. Это я расспрашивала вас про Алана.

— Сегодня меня расспрашивала про Алана куча народа.

— Я задала вопрос, не притеснял ли он вас.

Викарий вспомнил и отвел взгляд.

— Мне кажется, я уже сообщил все, что вы хотели знать.

— Вам известно, что он вставил вас в свою последнюю книгу?

Это его удивило. Он провел ладонью по щетине на подбородке.

— Что вы имеете в виду?

— Что викарий из книги очень похож на вас. У него даже имя схожее.

— А про церковь Алан упомянул?

— Про храм Святого Михаила? Нет.

— Ну тогда ладно. — Он помолчал немного, потом продолжил: — Для Алана весьма типично говорить про меня гадости. Такое у него было чувство юмора, если это можно так назвать.

— Вы его не слишком любили.

— Зачем вы задаете подобные вопросы, мисс Райленд? В чем именно ваша цель?

— Разве я вам не сказала? Я была его редактором в «Клоуверлиф букс».

— Понятно. Боюсь, я ни одного его романа не прочел. Меня никогда не интересовали детективы и триллеры. Я предпочитаю научную литературу.