Теперь Лия смаргивала слезы, мутные от туши для ресниц.

В полнолуние, думал Уок, скорбь на лицах видна отчетливее. Лия Тэллоу промокнула глаза, высморкалась, еще поплакала. Уок успел обойти дом и двор. Он искал ответа, хоть какого-то объяснения.

— Может, сама все расскажешь?

Лия Тэллоу не попыталась отвертеться. Она уставилась на лужайку и даже вроде успокоилась, словно только и ждала такого требования.

— Мы боролись, Уок. Уже давно. Из последних сил.

Уок глубоко вдохнул: отсрочить правду хоть на мгновение, ибо, вырвавшись, она разом изменит всё. Всё.

— Дело в деньгах, Уок.

Ее лицо исказила боль.

— Бизнес Эда рухнул.

— Рухнул?

Лия подняла глаза.

— Давай-ка по порядку.

Она отвернулась, стала смотреть на дом.

— Эдова семья владеет «Тэллоу констракшн» уже семьдесят лет. Мой муж унаследовал фирму от отца, а тот — от своего деда. И всегда фирма приносила стабильный доход. Половину города работой обеспечивала. Господи, Уок, да мы и сейчас держим пятнадцать человек. И уже не первый месяц зарплату им платим главным образом из собственных сбережений. Отец завещал Эду дом на Фортуна-авеню, на второй линии. Не бог весть что за домишко. Для нас — приличное наследство, а если по большому счету, если ситуацию учитывать — мелочовка.

— Продали бы фирму, раз она стала невыгодной.

— Эд ни за что не соглашается. Он любит этот город — впрочем, как и ты, Уок. Только нам ведь нужны перемены. Новые контракты на строительство домов. Тогда и доход будет. А ты и тебе подобные… Вы же нам кислород перекрыли. Против всех проектов голосуете.

— Насколько мне известно, наши протесты — пустой звук. Застройке все равно быть.

— Да, но уже без «Тэллоу констракшн». Ты нас заживо похоронил, сам знаешь.

Уок молчал, раздумывал. Его роль и впрямь так велика? Он ведь просто не хотел перемен для Кейп-Хейвена. Винсент в тюрьме, Марта уехала, Стар надломлена — так пусть и Кейп-Хейвен замрет, пусть останется таким, каким был при них и при юном Уоке — так он рассуждал.

— Без Дарка не обошлось, да, Лия?