Она вдохнула поглубже.

— Дом на Фортуна-авеню он нас вынудил продать задешево. Истинной платой были контракты для Эда — сковырнуть и родительский дом, и все остальные дома на второй линии и понастроить вилл и кондоминиумов. Это принесло бы доход, мы были бы спасены. И не мы одни. Выжил бы и наш Кейп-Хейвен. Я говорю о местных, о тех, кто здесь родился. Люди работу получили бы вместо прозябания.

— Ну так место уже расчищено.

— Не совсем.

— Объясни.

— Заминка в кинговском доме. И в страховке. Пленка с видеозаписью находится у Дачесс Рэдли. Если та отдаст ее Дарку, он получит выплату от страховой компании, и мы всё вернем.

Уок отчаянно соображал.

— Что конкретно вы вернете?

Лия сглотнула.

— Твою мать, Уок! Говорю же: всё. Дом, арестованное имущество фирмы. Нам разблокируют кредитные карты, дадут новые ссуды. Сейчас Эд не может даже меня содержать — а на кой, по-твоему, я дежурства в участке беру?

Уок взглянул на луну, перевел глаза на дом.

— Эду известно, что ты сделала?

— Нет. Я веду бухгалтерию. А Эд — идиот. Думает, я ни о чем не догадываюсь. Да от него женским парфюмом на милю разит!

— Ты, по сути, продала девочку Дарку.

Она качнула головой. Слезы заструились в два ручья.

— Дарк ей вреда не причинит. Ты просто его не знаешь.

Захотелось взять Лию за руку. В конце концов, они сто лет знакомы. Уок задушил этот порыв, произнес с максимальной жесткостью:

— Как ты вычислила детей Рэдли?

Лия продолжала уже без эмоций. Выкладывала голые факты.

— По звонкам. Что ты в Монтану звонишь, указано в счетах. Кроме того, я разбирала твои квитанции с монтанских автозаправок. А однажды Хэл проговорился. Ляпнул название школы. В другой раз упомянул, что возле ранчо есть водоем.