– Теперь ты видишь, какую цену приходится платить за грех? Теперь ты все понимаешь? – Иммануэль подняла голову и увидела пророка, выходящего из-за разрушенного алтаря, где он прятался в разгар бойни. Он повысил голос, обращаясь к толпе: – Полюбуйтесь, сколько зла навлекла на нас эта девушка! Она обрушила на нас тьму, она созвала сюда свой ковен. Я и сейчас вижу тень Матери в ее глазах.

Услышав его слова, уцелевшие после резни зашептались между собой. Некоторые стали пятиться к стенам, другие – прятались за сломанными скамейками и грудами мусора. Все боялись проклятий, которые Иммануэль обрушит на них в следующий раз.

– Полюбуйтесь, что она учинила, – продолжал пророк, указывая на кровавую сцену вокруг. – Полюбуйтесь на разруху, в которую она нас повергла.

– Может, придержишь свой лживый язык за зубами? – рявкнул Эзра, делая шаг вперед. – Разве ты не видишь, что она скорбит?

– Единственное, о чем она может скорбеть, это о себе самой. Она ведьма.

– Возможно, – сказал Эзра с таким видом, словно был готов сию минуту выдернуть нож из черепа Лилит и наставить его на своего отца. – Но пока ты прятался за алтарем, моля о спасении своей никчемной жизни, Иммануэль сражалась за Вефиль. Она укротила и бедствия, и тьму Матери, а этого до сих пор не удавалось добиться ни одному пророку или святому. Она спасла нас всех.

– Она нас не спасла, – процедил пророк. – Она – причина, по которой это зло вообще существует. Она призналась мне в этом несколько дней назад: эти бедствия были рождены ее плотью и кровью. Все это из-за нее.

Он был прав. Этого Иммануэль отрицать не могла. Все это – кровь и мор, тьма и резня, смерть Лии и Абрама – все случилось из-за нее. Мириам умерла за то, чтобы даровать ей силу постоять за себя, но пока ей удавалось лишь причинять боль людям, которых она больше всего хотела спасти.

Иммануэль снова посмотрела на своего деда, глотая слезы. Она потянулась к нему, но одернула себя и сжала руки в кулаки, так сильно, что ногти впились в ладони.

– Прости, – прошептала она, обращаясь не к пророку и не к пастве, а к Абраму. – Мне так жаль.

– Это не твоя вина. – Эзра присел рядом. – Ты нас спасла, Иммануэль. Все мы живы благодаря тебе.

– Далеко не все, – проговорила она, обводя взглядом руины собора.

Не только у Муров сегодня случилось горе. Среди мусора и развалин мертвых было еще больше. На сломанной скамье лежал убитый стражник, окруженный трупами зверей. Тело старика, в котором она узнала торговца свечами, было придавлено упавшей балкой. В нескольких футах от свечника среди обломков сидела одна из жен пророка, тихо напевая колыбельную неживому ребенку, которого держала на руках.