– Я сказала: НЕТ! – перебила я жестким голосом. Немного успокоившись, продолжила: – Аспен знает, чего стоит жизнь. Он так же, как и я, не понимает тех, кто стремится преждевременно из нее уйти.

Я вела машину, поэтому могла проигнорировать изумленный взгляд Скалларк, и она целую вечность спустя прекратила на меня таращиться и вернулась к подпиливанию ногтей.

Чем больше мы отдалялись от центра города, тем меньше становилось машин. Когда мы проезжали мимо библиотеки, я вспомнила об Эмили Питерсон, второй жертве Криттонского Потрошителя, которую в последний раз видели в библиотеке. Не могла оторвать взгляда от входных высоких дверей, из которых только что вышли две девушки.

Вечер был поздний, и библиотека уже закрывалась. Как эти девушки доберутся домой? Может, вызовут такси? Или какой-нибудь привлекательный парень, которому не следует доверять, предложит им помощь?

– Кая, извини, – вдруг сказала Скалларк. Я оторвала взгляд от полукруглой библиотечной лестницы, вдоль которой на перилах висели крохотные фонарики.

– За что?

– За… это. – Она неуверенно развела руками. – Ты многое пережила в последнее время. Твоя мама… а теперь вот я еще нагнетаю обстановку… Знаю, ты тоже волнуешься за Аспена.

Я промолчала. Мне все еще не нравилось, когда люди заговаривали о моей маме. Они ее совсем не знали, они понятия не имеют, что я чувствую. Но Скалларк была добра ко мне, она была моей подругой. Поэтому я собиралась сказать «все нормально», когда она, подбоченившись, игриво спросила: – Ну а с тобой что?

– Что? – удивилась я. Порой я не успевала следить за тем, как меняется настроение Скалларк: только она была живой и веселой, как вдруг ее одолевают мрачные мысли, а мгновение спустя снова радуется какой-нибудь ерунде.

– Что? – переспросила она. Я почувствовала глухое раздражение, но спокойно попросила:

– Можешь сказать прямо?

Скалларк поиграла бровями, что вконец вывело меня из себя.

– Тебе ведь кто-то нравится, я права?

– С чего ты взяла?

Она пожала плечами и откинулась на сиденье.

– Есть всякие моменты. Например, ты очень, очень задумчива. Я имею в виду, даже больше обычного. И иногда зависаешь.

– Зависаю?

– Конфеты помнишь? Нет? Ну так вот, когда я предложила их тебе, ты зависла, будто о чем-то вспомнила. Теперь понимаешь?

– О… – Я удивленно кивнула.

Мы проехали мимо небольшой церквушки, затем свернули на дорогу, ведущую в Коридор Страха. Каждый домик был украшен тыквенными головами, придавая загадочный или даже жутковатый вид.