Ной, пока все спали, вырезал пять рож на пузатых тыквах и попросил Дориана разместить их на мраморных ступенях особняка. Люди, проходившие мимо ворот, могли видеть зловещее свечение сквозь ограду. Они привыкли к жути. Возможно, в этом году здесь будут дети. В любом случае Ной на это сильно надеялся, развлекаясь с утра до ночи выпеканием печенья в форме зверей и созданием шоколадных конфет-черепов.

– Так, и кто этот парень? – придирчиво спросила Скалларк.

– Какой парень?

Она закатила глаза и издала странный звук – не то рык, не то стон.

– Парень, который завладел всем твоим вниманием. Парень, о котором ты думаешь днями и ночами и о котором говоришь во сне. Шучу, ты не говоришь во сне.

С недавних пор я предложила пожить Скалларк в особняке Харрингтонов, пока у нее дома не нормализуется обстановка. Она говорит, ее родители разводятся. Я не против и даже рада. Если, конечно, это правда.

– Парень? – переспросила я, растягивая время для ответа. Кивнула: – Да.

Мы подъехали к особняку. Скалларк таращилась на меня во все глаза, ожидая продолжения. Правда, она отвлеклась посмотреть, стоит ли машина Дориана на своем месте. Ее не было, значит, он вновь останется в морге. Скалларк погрустнела на долю секунды, затем вновь принялась буравить меня взглядом.

Я поставила машину в гараж (вдруг кому-нибудь взбредет в голову в честь Хэллоуина разбить стекла) и заглушила двигатель. Лампа под потолком освещала синий капот машины и лицо Скалларк, поэтому я увидела ее энтузиазм и заинтересованность.

– Ну да, ты права, – подбирая каждое слово, ответила я, – кое-кто есть. – Я снова помолчала, и Скалларк нетерпеливо подняла руки, будто молясь всем богам, чтобы те поторопили меня с ответом. – Есть один человек, но это не та история, которой можно поделиться.

Выражение лица Скалларк сменилось с довольного на злобное быстрее, чем цвета на светофоре.

– Стой, ты серьезно? Собираешься скрывать от своей подруги подробности личной жизни? Ладно-ладно. – Она надула губы в притворной обиде и вышла из машины. Я выбралась следом за ней, поспешно объясняя:

– Нет у меня никакой личной жизни. И никого у меня нет. Это, в общем-то, и все. – Это все, чем я могу поделиться, – закончила я про себя.

– Так ты ему что, не нравишься? – Скалларк сложила руки на груди и, пока я вытаскивала свою сумку с заднего сиденья, сверлила мой затылок скептическим взглядом.

– Нет, я ему не нравлюсь, – сказала я, выпрямляясь.

– Почему ты выглядишь такой спокойной?! – посетовала она, раздраженно дергая вниз молнию на жилете. – Скажи мне, что мысленно швыряешь в его голову молнии!