Я бросила взгляд на свою грудь, затянутую в белую ткань, и услышала смех Аспена. Но он тут же прервался, будто смеяться было чем-то постыдным, непозволительным. Мы почти одновременно замедлились и застыли посреди зала.

– Мне страшно, – шепнул Аспен. Несколько секунд я молчала, покачиваясь в такт музыке, пыталась сглотнуть комок, вставший в горле.

– Мне тоже.

– Ты не должна бояться, Айрленд, потому что кто-то из нас должен быть в трезвом уме, – сказал он без тени усмешки. Помедлив, я ответила:

– Я чувствую, как она наблюдает за нами. Наша Неизвестная. Чувствую ее взгляд на коже.

Аспен поднял голову и оглядел толпу танцующих ребят, затем склонился ко мне, собираясь что-то произнести, но тут музыка затихла, а над нашими головами прокатился гул колокола. Потом – еще один.

Бум.

Бум.

Бум.

Еще один. И еще.

Единственное, что Аспен запомнил из своего видения.

Мое сердце замерло, по телу побежали мурашки.

Мы застыли как вкопанные посреди танцпола; кроме нас никто не остановился – когда звон закончился и вновь заиграла музыка, вокруг нас снова стало шумно. Люди танцевали. Веселились.

И я как никогда резко ощутила, что все это – реальность.

Это произойдет. Сегодня.

– Это случится в двенадцать! – сообщил Аспен.

– Что?..

Я не заметила, как крепко вцепилась в его плечо, лишь почувствовала, что он ободряюще сжал мою ладонь в своей.

– Кая.

Я заметила, как неотрывно Кира смотрит в нашу сторону, с каким восторгом смеется Скалларк над шуткой Крэйга.