– Это, безусловно, печально, – промолвил Адамов, – но… Как вы сказали? «Хотя бы один бодрствующий»? А я?

– О вас поговорим отдельно. Будут избранные. Новые люди, сосуществующие вместе с птенцами Лунного Дитяти, путешествующие между Луной и Землей.

– Простите, мне сложно…

Длинная рука метнулась к Адамову – он не успел и пискнуть. Пальцы окольцевали кисть. Адамов затрясся, будто смертник на электрическом стуле. Через секунду Леффлер ослабил хватку. Адамов прижал ладони к вискам. Его глаза выпучились, лоб блестел от пота.

– Я видел, – прошептал он, – огромный лайнер. Десятки палуб, девушки в бассейнах.

– Некоторым нет и пятнадцати, – заметил Леффлер. Он снова усмехался.

– И я, – отрывисто произнес Адамов, – на капитанском мостике, над всем этим…

– Как и полагается капитану.

– Когда? – Подмывало вцепиться в лацканы леффлеровского пиджака, но Адамов одумался. – Когда?

– По прошествии двух ночей. Если мутант будет мертв, а его мозги съедены.

Адамов достал из тарелки кусок крольчатины и сунул в рот.

– Будут, – заверил он.

6.2

В пятидесяти километрах от Праги «Ленд Крузер» свернул направо. Покатил вдоль скучного бетонного забора. Млада-Болеслав – население сорок тысяч с копейками. Завод «Шкода» превратил городок в центр автомобильной промышленности. А еще здесь появилась одна из первых чешских типографий. Сюда Соловьев и Туранцев приезжали в июле, решая издательские вопросы.

«Неужели, – подумал Корней, изучая пустынную улицу, – никто больше не откроет книгу?»

Покинуть озеро ему удалось в одиннадцать утра. Под выдуманным предлогом отправил Филипа в дом, прихватил автомат с пятью патронами и угнал машину. Он искренне надеялся, что старший товарищ поймет, прочитав записку.

На языке вертелись дешевые и слащавые цитаты из фильмов, вроде: «Это моя война».

Но война-то была не его. Просто мир за окнами автомобиля погряз во тьме, а у Корнея – так получилось – имелась лампочка. И нужно было проверить, насколько ярко она светит.

«Он боится тебя, – сказала о Песочном человеке мама, – умирает от страха».