Дерек промолчал. Разумно.

— Но синяки, связанные руки и ноги и требова- ние выкупа — это уже нечто новенькое, — добавила Марин. — Так что ты думаешь? Реальность или инсценировка?

Она еще в жизни не видела мужа настолько бледным и удрученным.

— Я сообщил им, что заплачу. У меня есть деньги. Они в сумке в машине. Я жду от них сообщения.

— Точно так же ты поступил, когда они потребовали деньги за Себастиана?

Дерек обомлел. И в этот момент она поняла.

— Ты проклятый сукин сын! Как же ты мог не сказать мне?! — Голос Марин прогремел на всю кухню, отразившись эхом от их дизайнерских шкафов.

При звуках ее голоса почти двухметровый Дерек вдруг съежился, став едва ли не ниже самой Марин.

— Прости, — он вдруг разразился безудержными рыданиями, — прости меня. Мне так жаль… Мне ужасно жаль…

* * *

Прошел месяц с того дня, как похитили Себастиана. Ровно месяц; им едва верилось, что они прожили уже тридцать один день в сплошном кошмаре, внезапно ставшим их жизнью.

Расследование исчезновения Себастиана — несмотря на то что его фото и видео с рынка были известны всей стране — зашло в тупик. Не было ни зацепок, ни требований о выкупе, ни свидетелей, вдруг запоздало вспомнивших что-то о том дне, когда он пропал. Когда Дерек позвонил в ФБР и захотел узнать, что еще можно сделать, назначенный по их делу агент сообщил ему, что дело по-прежнему считается «открытым» и продолжает расследоваться, однако им пришлось перенаправить свои ресурсы на расследование множества дел других детей, каждую неделю пропадавших в стране.

Это известие повергло Марин в жуткую депрессию. Ее нервы и так были издерганы, а голова полна ужасных картин с педофилами, секс-торговлей и всеми прочими кошмарами, которыми терзало ее собственное воображение. Но после того как Дерек позвонил и сообщил ей, что ему сказали в ФБР, она скатилась на самое дно черной пропасти.

Именно Дерек тогда нашел ее. Вернулся домой после срочного совещания в офисе, совещания, требовавшего его личного присутствия, — и увидел, что его жена лежит в ванной без сознания. А уезжал он всего на три часа. Дерек вызвал «Скорую помощь» и делал жене искусственное дыхание до прибытия парамедиков. Им удалось восстановить ее сознание, пока о ней не смогли должным образом позаботиться в больнице.

— Ты же едва выжила, — монотонно бубнил Дерек; слезы продолжали струиться по его щекам. — Открыв дверь в ванную и увидев тебя, я вообще подумал, что ты умерла.

Марин не стала ничего говорить. Она уже сто раз извинилась за то, что напугала его, и Сэла, и Сэйди, и всех, кто волновался за нее.