Оливер забрался на алтарь.
* * *
Джейк туго затянул вторую веревку на запястье Оливера – на левой руке, изувеченной.
– Не слишком туго?
– Больно, – подтвердил Оливер. И это была правда. Ему показалось, веревка содрала кожу. Холодный воздух обжигал запястья, а он лежал на спине на каменном алтаре. Так, что сердце находилось прямо над щелью в камне, куда Джейк в свое время вонзил кирку.
– Извини.
Оливер рассмеялся – горько, невесело.
– Однако…
– Что «однако»?
– Это было искренне.
– Что было искренне?
– Ты извинился. Думаю, искренне.
Джейк задумался:
– Ну, полагаю, да.
– С какой стати? Ты меня ненавидишь. Ты хочешь сделать мне больно. Ты не должен ни за что извиняться.
– Не слушай его, Джейк! – рявкнул стоящий поодаль Алекс Амати. – Он просто издевается над тобой. Убей его.
Однако Джейк сердито зашипел, призывая его замолчать. Затем снова повернулся к Оливеру.
– Я не питаю к тебе ненависти. Я так говорил, но нет, не питаю. Это… говорила какая-то моя часть. Я не питаю к тебе ненависти, Оливер. Мы с тобой – одно и то же, несмотря на то, что разные. Я… ну, что-то вроде… более продвинутой версии тебя. Более взрослый. Более мудрый. Возможно, какая-то часть меня злится на тебя за то, какой ты, потому что я сам когда-то был таким же. Понимаешь? Я не знал, сколь высоки ставки. И еще, возможно, я немного ненавижу тебя, потому что жизнь твоя была гораздо лучше, чем моя.
– Ты переполнен болью, правильно?