80. Поедатель грехов[128]
80. Поедатель грехов[128]
Все было кончено, хотя на самом деле, конечно, нет.
Подобное обладает способностью сохраняться, передаваясь от одного человека к другому. Любовь и боль, горе и надежда, свет и тьма. Они ходят по кругу, преподносимые иногда как дар, иногда как проклятие. Огромная штука на оси. Цикл сотворения, разрушения и, хочется надеяться, снова сотворения.
* * *
Наступил июньский день, жаркий, ветреный, воздух, иссохшийся как собака, подыхающая от жажды в пустыне. Оливер застал маму на улице, сажающей календулу. («В такой день это безнадежное занятие, – сказала она, выходя из дома, – но нужно проявить оптимизм, твою мать!»)
Оливер спросил, может ли он чем-либо помочь. Мать ответила, что может, и сказала найти перчатки в сарае, что он и сделал. Вернувшись, Оливер стал рассыпать удобрения – мама называла их витаминами для цветов – в лунки, куда мать затем ставила рассаду.
– Я тут подумал… – начал Оливер.
– О нет! – притворно испугалась мама. – Ничего хорошего из этого не выйдет!
– Да не надо, все в порядке. Все в порядке.
– Спойлер: все не в порядке, – театральным шепотом произнесла мама.
– Ты дашь мне сказать?
Качнувшись взад и вперед на пятках, мама сказала:
– Валяй!
– Три вещи.
– Господи, дай мне силы!
– Нет. Все идет тройками. Не знаю, ну, таков закон космоса.
Мать моргнула, очищая глаз от соринки; та упала на щеку, и она смахнула ее пальцем.
– Говори, парень.