Оба коротко усмехнулись. Низко пролетел вертолет.
Хью сказал:
— Там целое представление, верно?
— Верно. Ты видел?
— Ага. В моей камере есть маленький цветной телевизор, а охранники расщедрились на дополнительное время в последнюю ночь моей жизни. Похоже, я уйду в сиянии славы.
— Это то, чего ты хочешь?
— Нет, я хочу домой. Насколько я понимаю, у губернатора есть четыре варианта. Помилование, отказ в помиловании, отсрочка и полное прощение.
— Таков закон.
— Меня бы устроило полное прощение.
Кит был не в настроении шутить или предаваться воспоминаниям. Он пристально посмотрел на Хью и спросил:
— Зачем ты убил моего отца?
Хью, глубоко вздохнув, отвел взгляд и посмотрел в потолок. После долгой паузы он произнес:
— Этого не должно было случиться, Кит, клянусь. Конечно, мы наняли Тейлора, чтобы взорвать офис, но никто не должен был пострадать. Это было бы предупреждением, актом устрашения. Твой отец отправил моего в тюрьму, и Джесси расследовал убийство Дасти Кромвеля. Он дышал нам в затылок, и мы чувствовали, как становится горячо. Взрыв офиса прокурора был последним предупреждением. Клянусь, у нас не было планов причинить кому-либо вред.
— Я в это не верю. Я слышал каждое слово, сказанное Генри Тейлором и Невином Ноллом в суде. Я наблюдал за их глазами, языком тела, за всем, и ни у кого не возникло сомнений в том, что вы с Невином наняли Тейлора ради убийства моего отца. Ты по-прежнему продолжаешь врать, Хью.
— Клянусь, что нет.
— Я тебе не верю.
— Я клянусь, Кит.
Он больше не пытался изображать крутизну. Он не умолял, но говорил так, как говорят правду, когда отчаянно хотят, чтобы им поверили. Кит смотрел на него не моргая, и его глаза вдруг впервые увлажнились. Они не разговаривали друг с другом годами, и Кит внезапно с горечью осознал, что все, возможно, было бы по-другому, продолжи они разговаривать.
— Лэнс был причастен к убийству?
— Нет, нет, нет, — повторил Хью, решительно замотав головой. Правдивая реакция. — Он был здесь, в тюрьме, и ничего об этом не знал. И это не должно было быть убийством.