— Не знаю, Альберт, — ответила она.
— Это же Хизер. Что она делает?
Стефани убрала фотографию в конверт, конверт сунула в сумку.
— Фотошоп, состряпанный каким-нибудь ненавистником, — сказала она. — Мы постоянно получаем подобные фальшивки.
Позже, той же ночью, Альберт услышал, как его жена разговаривает в ванной. Странно, подумал он. Полоска света из-под закрытой двери не пробивалась.
Стефани в темноте беседовала с кем-то по телефону.
Из того, что она говорила, ему удавалось разобрать только своё имя, которое она повторила не один раз, причем презрительно-досадливым тоном.
На следующее утро, пока его жена принимала душ. Альберт вытащил фото из её сумки, принес на кухню, где освещение было более яркое, и сфотографировал его на свой телефон.
И опять, как и тогда, когда он первый раз залез в конверт, Альберт толком не знал, зачем он сделал копию. Но четко понимал, что им двигало не простое любопытство. Что-то другое. Желание иметь страховку? Козырную карту, чтобы разыграть её в войне с женой, в которую вскоре обещал перерасти их брак?
Глава 57
Глава 57
В среду вечером, на следующий день после интервью с Сарой Бейкер, Хизер просматривала свой календарь на четверг, и ей нравилось то, что она видела.
Стефани расписывала по минутам каждый её день, за исключением четвергов и воскресений. Четверги она посвящала личным делам — ими было проще заниматься в будний день, поскольку в дневные часы дороги были куда свободнее, — хотя нередко вечерами ей приходилось выполнять обязательства, связанные с её деятельностью как политика. Вечерние мероприятия, что она посещала в середине недели, почти всегда проводились в её округе. Собираясь почтить их своим присутствием, Хизер одевалась попроще. Выбирала такой наряд, чтобы люди, кто бы они ни были, сразу чувствовали: она одна из них. Братство «лосей», Ротарианский клуб, какая-нибудь благотворительная организация по проблемам кожи. Обычно её просили сказать несколько слов, но она в своей речи делала акцент не на предвыборную кампанию и не призывала голосовать за неё. Она говорила только о них, своих потенциальных избирателях, и о том, что всегда готова оказать им поддержку.
Хизер понимала, что она превратилась в циника. Надеялась, что после того, как её изберут в Сенат, она сумеет возродиться, стать такой, какой когда-то была — не игроком на политическом поле, ведущим борьбу за голоса избирателей, а женщиной, для которой смысл жизни состоит в том, чтобы помогать людям. Именно стремление помогать окружающим определило выбор её профессии, когда она решила выучиться на медсестру, и затем привело на ферму Спеллман.