Блю ничего не ответила; ее взгляд был прикован к мужчине на улице. Она чувствовала пустоту в груди, уверенная в том, что, если оторвет руку от стекла или посмеет отвернуться от окна, ее тело рассыплется на части, мир рассыплется на части, все вокруг безвозвратно рассыплется на части.

– Все в порядке, вы напрасно беспокоитесь, – сказала Сабина. – Лучше бы вы позволили мне помочь. – Она взяла миссис Парк за руку, и ее отражение, танцуя на стекле, разрезало образ мертвеца.

Миссис Парк вскрикнула.

– О господи, о боже! – Она бросилась к Блю; та внутренне приготовилась к проявлению материнской заботы, полагая, что у нее идет кровь из какой-то раны, о которой она сама не подозревала.

Однако миссис Парк к ней даже не прикоснулась. Она прижала руки к оконному стеклу, указывая на призрака на улице.

– Он здесь, он вернулся! – Слова выплеснулись из нее так же, как вода заливалась в дом; они хлынули неудержимой волной, которая быстро спала, точно так же как правда неудержимой волной захлестнула Блю.

Выбежав из комнаты, миссис Парк поспешила вниз по лестнице, на улицу, дошла по воде до поля, где раскисшая почва замедлила ее продвижение.

Подбежав к окну, у которого стояла Блю, Сабина приложила руки к стеклу, чтобы лучше видеть.

– Слава богу! – воскликнула она. – Похоже, он вернулся той же дорогой, что и ты. Ты только посмотри на Молли. Я принесу ей куртку.

– Не надо. – У Блю внутри все оборвалось. Она вдруг с ужасом осознала, что есть одна вещь страшнее того, что она убила Джошуа Парка: то, что она его не убила. И он остался жить, чтобы рассказать всем о том, что она сделала. – Нам нужно запереть двери.

Влюбленные[61]

Влюбленные[61]

Молли окликает мужа по имени. Ветер швыряет ее слова обратно ей в лицо. Непогода быстро расправилась с ее одеждой и волосами; она промокла насквозь, замерзла, обессилела. Однако по сравнению со своим мужем Молли представляет собой благодатную сухую гавань.

При виде Джошуа у нее разрывается сердце; чувство облегчения, вызванное его возвращением, омрачено тем ужасным состоянием, в котором он находится. Молли остается до него еще шагов пятьдесят, но она уже видит, как мучительно тяжело дается ему каждое движение.

Молли снова и снова окликает его по имени, а он до сих пор не произнес ни слова, однако она знает, что он ее слышит, знает, что он видит ее, потому что он ускорил шаг. Он спешит к ней так, как спешит к земле упавший за борт матрос. Она его земля. Она его спасет.

Небо затянуто черными тучами, хлещет дождь, но Молли видит лицо мужа. Оно осунулось, все в ссадинах, глаза безумные, словно у напуганной лошади. Джошуа смотрит только на дом. Он протягивает руку, пытается нащупать приблизившуюся Молли, хватает ее, привлекает к себе, и он что-то говорит, снова и снова, не отрывая взгляда от дома.