Они никогда не выдадут друг друга.

Молли снова говорит мужу, что вид у нее ужасный; она хочет отмыться, переодеться, причесаться. Глядя на себя в зеркало, Молли видит, что щеки у нее румяные, а глаза горят, а когда она их закрывает, она видит мертвого наркомана, съежившегося на земле среди опавшей листвы, пустых банок из-под кока-колы и пакетиков из-под чипсов, со шприцем в руке. Молли собиралась позвонить его младшей сестре с его телефона, сказать, что ему стало плохо, и она должна встретиться с ней, с Молли, и та отвезет ее к нему. Однако телефона у него не было. Когда подоспел Джошуа, то заверил ее, что никаких проблем не возникнет. Они будут ждать на улице рядом с домом, так, чтобы их никто не заметил, а когда появится девочка, они ей скажут, что брату плохо, объяснят, что она должна поехать с ними, и она поедет с ними. Молли посмотрела на лежащего у ее ног парня. Сердце ее замедлило свой бег, губы растянулись в улыбке, и она сказала Джошуа, какой он умный и выдержанный. Какой замечательный отец из него получится.

А сейчас зеркало показывает растрепанную женщину средних лет с возбужденными глазами и лихорадочным румянцем на щеках, стоящую по щиколотку в воде, но даже эта женщина может улыбнуться и подумать, какой умный и выдержанный Джошуа и как хорошо, что она вышла за него замуж. Молли берет расческу и разгребает спутанные волосы так, чтобы они лежали ровно.

«Ну вот, – думает она, – так гораздо лучше». Внешне она уже почти снова стала собой, спокойной, уравновешенной. Почти.

Над головой у Молли раздается глухой удар, стук, скрипят половицы под раскачивающимся из стороны в сторону чемоданом. И как она может собраться с мыслями, если у нее в ушах стоит этот проклятый шум? Джошуа взгромоздил туалетный столик на кровать, и Молли подходит к нему, выдвигает верхний ящик, достает помаду и красит губы, но рука у нее дрожит – красная помада ложится неровно, слишком толстым слоем, стекая в мелкие складки в уголках рта. Еще очень нескоро кто-то проснется и спросит о Блю, но это обязательно случится. Нужно будет разобраться с этим. Если она этого не сделает, если пустит все самотеком, жизнь закончится. Всем тем, кто уже забронировал места на следующие месяцы, придется искать помощь где-то в другом месте, у бестолковых психотерапевтов, которые не станут заботиться о них так, как заботилась бы Молли, которые не вложат в них всю свою душу. Этих несчастных, страдающих людей лишат необходимой помощи, и все только потому, что одна дура сунула свой нос куда не следует.

Альбом с фотографиями заперт в комоде. Как только шумиха уляжется, Молли уберет его вместе с фотографией Элеоноры на чердак – чтобы он не промок. Свидетельство того, что она помогла всем этим людям, причина, по которой она непременно должна помогать им и дальше. Это все, чего только желает Молли.