– Я-то думала, что это дело уже просто не может быть более сюрреалистическим, – мрачно заметила Хоуп. – Или более ужасающим.

Ванесса кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Пол наблюдал за ней, нахмурив брови.

– Так вы думаете, что это тоже попытка воспроизвести какой-то брачный ритуал насекомых? – спросила Мио.

– Да, – ответила Ванесса. – Самцы мух-толкунчиков дарят партнершам свою добычу – других насекомых, завернутых в шелк.

– А какой шелк они обычно для этого используют? Этот вроде довольно прочный.

– Тот, который выделяется накожными железами, расположенными на их передних лапках, – пояснила Ванесса. Она провела пальцем в перчатке по шелковым прядям, туго обмотанным вокруг шеи Эйба. – Хотя я думаю, что это паучий шелк. Может, даже точно такой же, как тот, что нашли в животах у первых трех жертв.

– Но его очень много, – заметил Пол через открытое окно между двумя помещениями. – А не несколько дюймов, как раньше. Сколько бы дней потребовалось, чтобы извлечь его из единственного паука при помощи маленькой катушки? А на то, чтобы так вот обмотать им тело, тоже наверняка ушли многие часы… Если только это не из той партии, которую Клайв где-то раздобыл для Индры.

Ванесса кивнула.

– Бедняжка… – произнесла Хоуп, оглядывая тело на секционном столе. – Давайте для начала снимем весь этот шелк, хорошо? Я уже взяла образцы для анализа.

С предельной осторожностью и аккуратностью Хоуп и Мио начали осуществлять деликатный процесс удаления шелка с тела Эйба. Ванессе и Полу оставалось довольствоваться лишь ролью наблюдателей.

– Разрешите? – спросила Ванесса, указывая на шелковую прядь, которую они только что сняли и положили на большой алюминиевый поднос рядом с собой. Хоуп кивнула, и Ванесса, подхватив клочок кончиками пальцев в перчатке, внимательно осмотрела его под светом мощной хирургической лампы.

– Что ты об этом думаешь? – спросил Пол.

– Похоже на шелк золотого кругопряда.

По мере того как с головы Эйба снимали все больше шелка, сквозь его золотисто-серые наслоения все заметней проглядывали замысловатые узоры татуировок на бледной коже, являвшие собой пусть и красивое, но тоже жутковатое зрелище. Наконец показалась его одежда. Ванесса нахмурилась. Зеленая футболка, которая была на нем надета, была ему явно слишком мала, обнажая тощий живот. А кроме того, в этой футболке и большом пауке, изображенном на ней спереди, было что-то знакомое.

От внезапного осознания ее прошиб холодный пот. Но нужно было окончательно убедиться. Поэтому Ванесса просунула пальцы в перчатках за ворот футболки и вытащила пришитый к нему ярлычок. И увидела на нем имя, написанное характерным корявым почерком ее отца.