По возвращении домой Арне завалился на диван перед телевизором и уставился в потолок. Я не стал его беспокоить и попросил Лизен вытащить сим-карты из мобильников Бергстрёма и выбросить их в канализационный колодец на улице. Сами телефоны я разбил молотком, положил в пакет и отправил в мусорный бак Арне. Перестраховка в данном случае нелишня.
Коробка, которую я вытащил из-под половицы в углу, похоже, была сокровищницей Бергстрёма. Записи в блокноте и на хранящихся в папке листах формата А4 являлись не чем иным, как чистосердечным признанием в совершенных преступлениях. Старый адрес Ульрики Пальмгрен все еще хранился в ноутбуке. Я разбил его вдребезги, перебросив все, что нужно, на внешний диск.
Среди вещей Бергстрёма обнаружились и детские игрушки: трактор со следами красной краски, без переднего и заднего колеса, английский двухэтажный автобус с надписью «Dinky Toys»[71] и картонные куклы из серии «Одень меня», среди которых хранилась и черно-белая фотография девочки, вероятно Кати Пальм.
Я выглянул в окно и увидел стоявшую перед домом Лизен.
– Как вы себя чувствуете? – спросил я.
Она выглядела озабоченной.
– Я думала, будет пахнуть дымом…
– Пожар слишком далеко, – успокоил я ее.
– А вы уверены, что дом загорелся?
Я кивнул:
– Да, я видел пламя.
– А внутри?
– Даже если тела не сгорят, полицейские решат, что Бергстрём и Бенгтссон убили друг друга в драке.
Мы сочинили официальную версию. Бергстрём пригласил Лизен домой, чтобы рассказать ей о своей жизни. Он считал себя смертельно больным – рак предстательной железы – и хотел облегчить душу. Сознавшись в преступлениях, Бергстрём передал Лизен свои записи, с условием никому их не показывать до его смерти. Лизен Карлберг обещала, однако тут же решила позвонить в полицию.
Внезапно появился Джонни Бенгтссон с ружьем. Он требовал у Бергстрёма денег, которые тот якобы ему должен. «За Сандстедта» – так он говорил, хотя Лизен не уверена, что расслышала фамилию правильно.
Улучив момент, Лизен подхватила бумаги Бергстрёма, села в машину и уехала. В это время Бенгтссон держал Бергстрёма на мушке. Чем закончилась разборка, Лизен неизвестно.
К моменту нашего возвращения в гостиную Арне успел принять сидячее положение. Он не был настроен готовить ужин, для этого пришлось бы идти в магазин, а время уже позднее. Поэтому я предложил заказать пиццу. Помимо прочего, разносчик мог подтвердить наше алиби.
Я позвонил Анетте Якобсон. Она приехала через час с маленьким изящным микрофоном, который поставила на стол перед Лизен.