Дети, обалдевшие от услышанного, молчали. Вик привстал, привлек к себе и старшего сына, поцеловал обоих.

Трини безучастно смотрела в окно — она не любила слезливые мелодрамы. Вик еще раз потрепал сыновей по голове, потом подошел к жене.

— Почему ты их не подготовила? — спросил он вполголоса.

— Не твоя забота, — отрезала она.

— Это жестоко… Не хочешь поцеловать меня? Больше ведь… не придется…

— Нет. Есть вещи, которые нельзя забыть, Вик!

— Даже сейчас?

Трини не ответила.

— Ладно… Спасибо, что привела их… Как Сэм? — с трудом выжал он из себя.

— Сэм болен.

Эта фраза с детства была так привычна для Вика, что он только кивнул в ответ.

— Трини… я очень виноват перед тобой, — произнес он, стараясь говорить еще тише.

— Это ничего не меняет, — чуть помедлив, сказала она.

— Трини, послушай… — Вик посмотрел в сторону детей — те стояли смирно и не отрываясь, глядели на отца. — Ты должна знать: я не убийца!

Она раздраженно вздохнула:

— Молись, Вик! Бог все устроит по справедливости.

— Да… Но, по-моему, Он от меня отвернулся…

— Ну, как он? — спросил мистер Миллер, глядя сквозь решетку на Вика, лежащего неподвижно на спине.