— Еще бы! Если не считать, что в клубе напротив гремит, не умолкая, музыка.

— Это ночной клуб, они открываются только вечером.

— Как и вечером шестого мая? Клуб ведь работал в тот день?

— Да…

— Консьерж Поллак утверждает, что именно из-за громкой музыки не расслышал выстрелов.

— Он спал, когда мы вошли.

— Интересно! И часто мистер Поллак пренебрегал своими служебными обязанностями?

— Не помню… Но тогда он спал.

— Допустим. Но консьерж прекрасно вас запомнил. Он даже описал, во что ваша спутница и вы были одеты.

— Он же видел нас и прежде…

— Да, но по показаниям мистера Сэмюэла Дадли, в день убийства на его жене было платье, которое она приобрела накануне.

— Нет… Нет! Я не убивал ее! Не убивал!!!

1

1

Последний месяц Брендона замучила лютая бессонница, грозящая перейти в хроническую. Легкие снотворные, которыми он обычно пользовался, помогать перестали. На работе он еще как-то держался, но к концу дня уже едва стоял на ногах. И тем не менее вечером Брендон всячески оттягивал отход ко сну, прекрасно зная, что впереди не спасительный отдых, а очередное мучение.

Увидев, что муж время от времени прикладывает руку к груди, Глория настояла на его визите к врачу. Брендон никогда на здоровье не жаловался и с большой неохотой выкроил день для экспресс-обследования, которое, впрочем, никаких серьезных отклонений не выявило. Несомненно, что недомогание его было связано с длительным переутомлением. Он и сам это понимал. Поэтому Глории не пришлось как обычно — месяцами — убеждать мужа в том, что необходимо брать отпуск.

Надо сказать, что с юности Брендон был легок на подъем. Свою родную страну он исколесил вдоль и поперек еще в студенческие годы. В дальнейшем — в том числе и по роду деятельности — ему неоднократно приходилось бывать в различных местах, часто далеко за пределами своего штата. Да и сейчас, едва подворачивалась возможность, он немедля отправлялся в путь.

Отпускá же — обычно недолгие — Брендон предпочитал проводить за границей. Его не привлекали ни роскошные пляжи на морских побережьях, ни горные вершины, ни девственные леса, ни дальние экзотические страны. Будучи урбанистом, то есть «человеком города», он и для отдыха выбирал крупные исторические центры, явное предпочтение отдавая Европе.

«Я „обозреваю ногами“», — любил повторять он.