Невезучий паренек, на которого первоначально пало подозрение, как раз и споткнулся об нее, проходя вечером через парк. Он, ударив ногу, от души чертыхнулся, поднял биту и отбросил далеко в кусты. При таких уликах парню ничего хорошего не светило…

Однако при тщательной повторной экспертизе на бите были найдены и другие отпечатки, пробив которые по базе, тут же вычислили Кейна Дадли. «Пальчики» у него сняли еще в тот раз, когда задержали по подозрению в хранении наркотиков.

Уже стали известны в подробностях результаты экспертизы, уже задержали Кейна, и тот дал первые признательные показания, а О’Брайан все еще отказывался поверить в очевидное. Его разум упорно отвергал жуткую реальность.

На этот раз Кристоферу Литгоу не удалось выполнить просьбу бывшего патрона и опередить полицию. Единственное, что оставалось, — это сообщить Брендону название тюрьмы, куда, после предъявления ему обвинения, был помещен Кейн.

…Брендон вошел в камеру и остановился перед сидящим на постели Кейном.

— Скажи мне только одно, — тихо произнес он, — «да» или «нет»?

Кейн в ответ прыснул и отвел глаза в сторону. Брендон вдруг почувствовал, что у него нет сил не только задавать вопросы, но и вообще говорить.

— Это из-за Лиззи? — с трудом выдавил он.

Кейн покачал головой:

— Этим и должно было кончиться. Мы всегда были соперники — с детства. Эйбла хвалили и гладили по головке, меня — только ругали и наказывали.

— Неправда! — вырвалось у Брендона.

Оба разом замолчали. Издали послышался звук тяжелых шагов, через минуту растворившийся на другом конце тюремного коридора.

— Кейн, мне будет очень трудно потерять тебя… — нарушил тишину Брендон.

— Ты о чем?

— Я всегда любил тебя не меньше, чем твоего брата, а скорее даже больше… Ты, вероятно, это чувствовал…

— Нет, не чувствовал… никогда… — глухо проговорил Кейн. — Я был к тебе привязан, но все время оставался настороже.

Предельное изумление отобразилось на лице Брендона:

— Почему?!

— Потому что ты убил мою мать!

— Это была самооборона, ты же знаешь, — скороговоркой ответил Брендон.