— И из-за стремления быть круче всех, кто-то наплюёт на безопасность остальных, — едва уловимая хрипотца в голосе Незнакомки, будто она только проснулась, отвлекает.

Её дыхание, вместе со словами касающееся уха, не даёт сосредоточиться. Но мозг продолжает фиксировать происходящее, глаза — следить за королём и теми, кто его окружает, уши — наслаждаться бархатным голосом.

СЕЙЧАС

— Народу было — не протолкнуться, а для меня скопление большого количества человеческих единиц на относительно небольшой площади, даже сейчас, при наличии внушительного багажа опыта, приобретенного за последующий отрезок жизни, было и будет негативно влияющим на нервную систему и не позволяющим сосредоточиться на основной задаче фактором.

— Пиплофобия, — задумчиво проговорил Кащей.

— У каждого свои недостатки, — пробасил Горыныч из-за избушки. — Я, например, только с высоты полета понимаю что и где, а когда пешком хожу, постоянно на местности путаюсь.

— Топографический кретинизм, — вновь поставил диагноз Кащей.

— Ты ж, например, — продолжал трехголовый откуда-то из-за избушки, обращаясь к Яге, — вместо того, чтобы понятно и быстро объяснить, много лишних сложных слов говоришь…

— Перманентное пиздобольство, — отметил Кащей.

— …но мы привыкли и даже понимаем тебя. Я ж осознаю, что несмотря на такой недостаток, ты полезный член команды.

— Вынужденная толерантность…

— Слышь, худосочный, — вновь выглянула из окошка Баба Яга, — а навязчивое стремление диагностировать диагнозы когда тебя не просят, как называется?

— Дохуя умный, — хором предположили все три головы из-за избушки и дружно заржали.

ТОГДА: Кэлпи

— И я ему говорю: доблестный сэр, вы, конечно, можете сделать так, как считаете нужным, но на свой страх и риск, потому что ходят слухи, будто особа, которую вы так вожделеете, ведьма.

— И что он?

— Рискнул, — Кэлпи пожимает плечами и с напускным безразличием отхлёбывает из здоровенной бутыли.

Охотники молча ждут, когда здоровяк продолжит, а он — когда кто-то задаст вопрос.

— И у него… получилось? — наконец интересуется самый молодой из собеседников.

— А не знаю. Я его больше не видел, — Кэлпи выдерживает паузу и добавляет, опираясь о колонну: — Никто не видел.