Юля улыбнулась своим мыслям и попыталась потянуться. Руки наткнулись на камень. Сердце бешено заколотилось в груди. Девушка попыталась пошевелить ногами, согнув их в коленях. Но колени тоже уперлись в камень.

— Твою ж мать! — выругалась она, осознавая, почему было темно, когда она открыла глаза.

Успокоиться, собраться с мыслями. Может это всё еще сон? Какой-то он очень реальный. Ущипнуть себя? Уже щипала, перед тем как с Ромео разговаривать. И вязкий привкус во рту. Микстура всё-таки была. И Ромео был. И похороны. Значит, не сон?

— Только бы это был сон. Пожалуйста, — собираясь расплакаться, проскулила девушка, упираясь ладонями в крышку, пытаясь её сдвинуть.

И сорвалась в истерику.

Закричала, шлепая ладонями по камню над головой, сжала ладони в кулаки и продолжила стучать уже кулаками, рыча диким зверем. Но вскоре выдохлась, сложила руки на груди и безмолвно зарыдала.

— Я же проснусь? — не веря самой себе, спросила она темноту, когда не осталось сил даже на слёзы. — Я же проснусь?

И отвечая на её вопрос, каменная крышка усыпальницы начала съезжать в сторону, пропуская, пусть и тусклый, послезакатный свет.

Но, как оказалось, свет этот нёс не спасение — в шею девушке уткнулось остриё меча.

Юля попыталась сфокусировать взгляд на человеке с оружием, но глаза после кромешной тьмы и рыданий с трудом фокусировались на деталях. Потертая кожаная куртка, неестественно белые волосы, испещренное шрамами лицо и глаза — не человеческие — кошачьи. Или змеиные?

— Допрыгалась, стрыга? — поинтересовался незнакомец.

— Гвинблейд? — изумлённо спросила девушка, забыв о том, что в её шею упирается остриё меча.

— Ты не стрыга? — не менее изумлённо спросил в ответ мужчина.

И давление лезвия ослабло.

— Где я? — начиная подозревать неладное, спросила Юля.

Ведьмак убрал меч от горла девушки и помог сесть в каменном ложе. Девушка огляделась. Это действительно был склеп.

— В усыпальнице Фольтеста, — буднично ответил ведьмак. — Но, если ты здесь, то где стрыга?

— Не знаю, я не местная.

— Но ты же находишься на её месте!

— Чувак, — приходя в себя начала Юля, — это самое последнее, что меня сейчас тревожит. Мне гораздо интереснее, почему я засыпаю в одном месте, а просыпаюсь в другом?