— Так же ж и сдохнуть недолго, — поморщились все три головы Змея.

— В том-то и дело, что долго, — Яга накрыла горшок крышечкой и поставила возле печи. — Он бессмертный, прям как наш Кащей. За сутки рана на теле у него заживает и печень восстанавливается.

— Гы-ы-ы, — улыбнулась голова, торчавшая из левого окошка, — царь-батюшка такую печень оценил бы.

— А на следующий день птичка снова прилетает печенью лакомиться.

— Ужас, — скривилась голова в правом окне. — И долго он так страдал?

— До сих пор.

— Погоди, это ж ненормально! — заявила левая голова и покинула оконный проём. Снаружи донеслось: — Кащей, слыш чо говорю? Есть шанс записать в свой актив лишний подвиг…

ВСЁ ЕЩЁ ЗДЕСЬ

— На кой она вам? — подозрительно спросил царь.

— Добро делать будем, — улыбаясь, сообщил Кащей. — Ну, по крайней мере, постараемся.

— Я, между прочим, еще за иголку на тебя обиду затаил.

— Это почему? Вроде же всё по полочкам разложили, добрых дел тебе понаделали, дочку от маньяка-хряка спасли.

— Спасти-то спасли, — задумчиво теребя жиденькую бороденку, ответил царь. — Но осадочек-то остался. Самолюбие моё негодует.

— Ну, так и потешь его, поделись на время артефактиком, — толкнул царя в плечо Бессмертный.

Царь задумался ненадолго. Потом его лицо осветила довольная улыбка.

— Хорошо, дам я вам сферу.

— Ну и по рукам? — Кащей протянул государю ладонь.

— По рукам, — сжал тот руку Бессмертного и, не спеша отпускать, добавил: — но только при условии, что всякое доброе дело, которое вы с её помощью сделаете, будете делать от моего имени. Вам всё равно, а мне плюс подвиг.

— Это как? — попытался выдернуть руку Кащей, чувствуя неладное.

— Каждый раз в конце подвига своего говорите: во имя справедливейшего из царей, защитника обиженных, безраздельного владетеля земель тридевятого царства, мудрейшего Златофила Первого.