— В сагу?

— Блин. И мужики сплошь и рядом непонятливые, — девушка воздела глаза к потолку и спросила: — Господи, или кто ты там, ну почему не «Аленький цветочек», «Мойдодыр» или «Колобок», в конце концов?

Она и не подозревала, что впереди её ждут не только они.

ПОСЛЕ

— Если допустить, что сон — это просто другая реальность, то ложиться спать во сне, не самая лучшая идея.

— Это почему? — не понял Горыныч.

— Ты заснешь, и тебе приснится пещера с золотом, которое ты охраняешь. И вот в этом сне тебе захочется вздремнуть. И засыпая в своём сне, ты начнёшь видеть другой сон, в котором события будут происходить еще тогда, когда на небе было две луны. Но и в этом сне тебе вдруг захочется уснуть. А уснув во сне, в котором две луны, ты увидишь еще один сон. В конце концов, можно забыть первый сон, с которого всё началось. А вместе с ним и саму реальность.

— Чего-то ты больно мудрёное рассказываешь, — отмахнулась левая голова, — вспоминай давай про Италию. Интересно же!

— Да погоди, — возразил Кащей. — Тут тоже теория любопытная. — Ну-ну? И как же остановиться в этой карусели снов?

— Не спать. Или сделать так, чтобы засыпая во сне, ты не видел сновидений.

— Но как?

— Например, сварить зелье, отключающее возможность видеть сны.

— Во сне?

— Ну да. И просыпаться в том же сне, в котором засыпаешь. Но до этого додумываешься не сразу.

— А проснуться не вариант? — ехидно поинтересовалась одна из голов Горыныча.

— Вариант. Но нет гарантии, что ты проснешься в том сне, в котором засыпал до этого.

— Мудрёно у вас всё, — вновь вмешался в разговор Горыныч. — Я, например, всегда просыпаюсь там, где засыпаю.

— Может быть, это потому, что ты спишь, даже когда бодрствуешь?

Змей обдумал предположение и отрицательно помотал головами.

— У нас, если левая спит, то две остальные бодрствуют, — начала средняя.