— Данные разнятся, и единственный выживший путается в показаниях даже будучи в допросной комнате. И по его словам, их было то пятеро, то трое, — кивнул, удивившись осведомленности рыцаря, Холейхард. — Но меня удивляет не то, что ты об этом знаешь, а твоя реакция на мои слова об Изабелле. Насколько мне докладывали, ты влюблен в нее и мечтаешь совершить подвиг, чтобы оправдать дарованное рыцарство, обратив на себя внимание её величества.

— Ну, передумал. Подходит такое объяснение?

— Допустим, — задумчиво проговорил Высочайший. — Но, скажи-ка мне, юноша, хотя бы в общих чертах, почему ты уверен в том, что я заинтересуюсь твоим предложением?

— Ты уже заинтересован, потому что до сих пор разговариваешь со мной и не одергиваешь, когда обращаюсь к тебе на ты. Да и в подвалы меня тянуть никто не спешит, — Миша развел руками, притворно оглядываясь в поисках тех, кто должен скрутить его и увести в пыточные комнаты. — И из этого можно делать вывод, что своих вариантов достижения цели у тебя нет. По крайней мере, таких, которые бы тебя устраивали. Так?

Импасибл уставился на Высочайшего, ожидая ответа. И Холейхард, немного помолчав, кивнул.

— В целом, наши цели схожи, — заверил инквизитора рыцарь. — Только ты нашел благовидный предлог, а я тупо хочу отомстить.

— Ну, что ж излагай, — кивнул Холейхард.

— Нужно внести коррективы в историю одного рыцаря, — заговорщицки начал Импасибл.

— Звучит заманчиво, однако есть вопрос, ответ на который так и не прозвучал, — перебирая четки, сообщил Холейхард Высочайший, когда Миша изложил свой план.

Рыцарь приподнял брови, предлагая задать вопрос. Высочайший пожевал губу, раздумывая, и спросил:

— Какую цель преследуешь ты?

— Я же сказал: месть, — ухмыляясь, сообщил Импасибл, — в причины которой, уж извини, я никого посвящать не планирую. Это личное.

— Хм, — четки в руках Высочайшего замерли на несколько мгновений, а затем бусины вновь принялись скользить по шнуру. — Допустим.

— Ты, не переживай, я лицо заинтересованное, — заверил Миша Импасибл. — Возможно, даже больше, чем ты. Поэтому всё от меня зависящее сделаю. Главное, чтобы твои войска, как в прошлый раз, не оплошали.

— Не оплошают, — заверил Холейхард. — Если ты сделаешь всё так, как обещаешь.

— Ну и чудесно, — рыцарь встал, бесцеремонно взял яблоко из блюда с фруктами и направился к двери. — Не прощаемся. Примета плохая.

— Каков наглец, — пробормотал инквизитор, когда рыцарь скрылся за дверью. — Мстить он собрался.

Признаться, мотив рыцаря слегка озадачил Высочайшего. Ведь, по словам шпионов, которые, Холейхард был уверен, не зря ели свой хлеб, единственное, чем жил этот парень, страсть к королеве Изабелле. Он, дурачок, даже драки в кабаках затевал во славу её имени. А потом, в Тридевятое царство прогулялся и вот тебе на — абсолютно иные приоритеты. Плевать, говорит, на Изабеллу. Месть его интересует. Что же там произошло-то, в лесах тридевятого?