Всюду жизнь! И любовь! Я прошел в комнату и, подмигнув портрету летчика, начал одеваться. Решил не выпендриваться – в кулинарию можно сходить и в тапочках. И даже в тренировочных штанах и майке. Кулинария, к счастью, в соседнем доме.

Положив в задний карман синих штанов, любимых всеми пенсионерами, деньги и прихватив пакет, я выскочил на улицу. Над головой трепетали зеленые листочки, еще не успевшие покрыться пылью, солнце жарило вовсю. Через тонкие подошвы тапочек я чувствовал асфальтовый зной. Как здорово все-таки!

Лето! И почему я прежде не ценил такие вот деньки! Какой же я был дурак!

У кулинарии толпились местные алкаши.

– Старик!

Я присмотрелся повнимательнее. Из магазина вырулил Тимирязьев с бутылкой вина наперевес. Он был в бейсболке, футболке и джинсах.

– Утренний променад? – поинтересовался он, глянув на оттянутые коленки моих тренировочных. – Значит, я вовремя.

– Мне в кулинарию, – промямлил я.

– Успеется. Мы ж давно не виделись! Я и решил вот тут… винца… Твоя-то дома?

– Да нет. – Я выскользнул из вялых объятий разморенного жарой Тимирязьева.

– И не надо! – обрадовался Тимирязьев. – Пошли пивка…

Я хотел было отказаться, а потом подумал: «А почему бы и нет? Жара-то какая! Но только потом – сразу в кулинарию!»

– Сейчас переоденусь, – я рванулся к дому.

Ленька пожал плечами.

– Зачем, старик? Твоя униформа в самый раз. Мы ж не в ресторан идем… – и он потянул меня в сторону метро.

Кафе «Минутка», где последний раз я сидел с девушкой Еленой из Орехова, к лету расширилось. Перед его стеклянной будкой стояли пластмассовые столы под зонтиками и стулья. Ленька купил четыре бутылки немецкого пива.

– Ой! – сказал я.

– Вот тебе и ой! Жара-то какая. Грядет. Сегодня двадцать восемь обещали. Мать мне своим прогнозом все уши прожужжала.

Мы с удовольствием выпили по бутылке.

– Лень, сколько времени? – испуганно спросил я.