Говард поблагодарил его, вяло улыбнувшись. На самом же деле он испытывал такое ощущение, как если бы его ударили ножом в спину. По всей очевидности, это был тот человек, которого он искал, но это не доставило ему ни малейшей радости. Он даже думал не о Корнелле, но о Симоне. Ему было известно, что шантаж, слежка и предательство было обычным явлением в его работе, но он никогда бы не мог ожидать этого от Симоны.

Он неторопливо вернулся в свой кабинет.

Она была еще там, приводя в порядок свои дела, как она неизменно делала это каждый вечер перед уходом с работы.

— Ты можешь немного задержаться, Симона? Я хочу с тобой поговорить, — сказал он, входя в кабинет.

— Да? — холодно ответила она. — И чем я обязана этой чести, в которой месье отказывает мне уже пять дней?

— Симона… ты, случайно, не работаешь на Корнелла? — вдруг бросил он ей в лицо.

— Что ты там выдумываешь? — ошеломленно вскрикнула Симона.

— Корнелл дает нам сведения, поскольку он принужден это делать, но, конечно, он использует свое положение, чтобы в свою очередь, когда ему необходимо, узнать кое-что…

— Что ты хочешь этим сказать?

— Перестань ломать комедию, Симона. Я обыскал твою квартиру в пятницу вечером.

— Ты это сделал?

Она отнюдь не пришла в замешательство, как Говард на это рассчитывал. Напротив, его слова привели ее в ярость. Спокойная и благоразумная Симона метала громы и молнии.

— Ты просто ужасен, подонок! Так вот почему я тогда так быстро заснула, теперь я понимаю! Ты подсыпал снотворное в мое шампанское!.. Ты строишь иллюзии, Говард, ты являешься и всегда будешь лишь грязным шпиком!

— Конечно, Симона. Это-то и позволило мне узнать, что ты вложила в свой банк чек компании, которой заправляет Корнелл.

— Ты бредишь!

— Тогда ты можешь объяснить мне, откуда взялся этот чек на тридцать тысяч франков, выпущенный компанией «СЕПИКО», который ты положила на свой счет?

— Так ты говоришь об этом?

Симона, кажется, облегченно рассмеялась, но ее злость против Гордона сохранилась.

— Да его мне дал Дункан!

— Дункан?