Попрощавшись я пошёл дальше и вскоре увидел две рамы на колёсах, водители которых остановились перекусить. Я уже как-то писал о том, что для удешевления покупки индусы и непальцы часто покупают на заводе «самоходную раму», которая в потоке машин выглядит довольно смешно. Я уговорил одного водителя подвезти меня и скажу, что, когда я ехал стоя на этой раме позади сиденья водителя, мне было страшновато. Рама, нагретая солнцем, мотором и трансмиссией прыгала под ногами и мне приходилось переступать с ноги на ногу с риском провалиться под 8 задних колёс. В общем через час я предложил водителю поменяться, но он принял это за шутку, поэтому мне пришлось сойти. Вообще-то я собирался добраться до моря на попутках, а уж потом идти пешком вдоль берега, но ничего, в эти месяцы не настолько жарко, да и акклиматизироваться надо: ведь мне идти на юг.

В глубинке Индии жизнь идёт неторопливо. Крестьяне знают своё дело, а главное, в отличие от городской бедноты, голодными никогда не бывают. Большинство из них вегетарианцы, возможно из-за дешевизны овощей, но блюда весьма разнообразны. Количество еды у них конечно больше, чем у «всеядных», поэтому животики присутствуют практически у всех, но для женщин это даже является признаком красоты. Желудок приучают к обилию пищи с детства: мне не раз приходилось наблюдать, как мамаша, или бабушка бегает по дому или двору за ребёнком с ложечкой.

Но вот я опять на берегу. И можно вволю купаться (в грязных водоёмах как-то не очень хотелось). Правда город Бури, куда я вышел, известен туристам тем, что здесь на берегу сжигают трупы, и что-то естественно попадает в море. Но солёная вода, волны, отливы и приливы, а также морские обитатели исправно делают своё дело. На море, в районе городского центра, было полно отдыхающих, торговцев и даже два верблюда. Правильно, слонами здесь никого не удивишь, а сфотографироваться или прокатиться на корабле пустыни, которые здесь не водятся, каждому охота.

Продолжая идти по пляжу, я увидел чёрный дым в одном из прилегающих к морю кварталов и направился туда. Как я и предполагал, это оказался дым от сжигания тела. Труп сжигали вместе с ковром и бамбуковыми носилками на которых его принесли. Площадка для сжигания была довольно большая, метров 50х100 и ничем не огорожена, но с двух сторон имелись огромные ворота. В одни вносили труп, а через другие, по-видимому, уходила душа. Вновь принесённые трупы сжигали в любом месте площадки, кроме мест, огороженных частоколом из бамбука. Я предположил, что, после сжигания тела, это место огораживают на короткий срок, возможно на 9 дней, чтобы душе было, где подождать распределения. По площадке бродили коровы и доедали несгоревшие гирлянды, которыми украшают трупы. Зеваки, в отличие от меня, на площадку не заходили, а наблюдали, стоя с подветренной стороны. Мне находиться рядом с костром тоже не доставляло удовольствия, но хотелось снять подробности ритуала. Впрочем, ритуала особенно не наблюдалось. Тем временем принесли ещё один труп. Судя по походке носильщиков, он был очень тяжёлый, а судя по запаху, покойник по дороге сюда где-то задержался. Чтобы положить его на костёр рабочим пришлось повозиться: обычно носилки прямо с телом кладут на поленницу, но, по-видимому, грузчики решили присвоить ковёр, но браться за смердящий труп им не хотелось, поэтому они его просто скантовали, но не рассчитали, и он оказался на поленнице лицом вниз. В итоге, им всё равно пришлось браться за руки и ноги. После чего поленницу сразу же подожгли опять же без особого ритуала. Телу-то конечно всё равно, но, если предположить, что душа витает где-то рядом и всё видит, то ей, наверное, приятно было бы услышать о себе что-то хорошее.