После кладбища я отправился осматривать город и по дороге встретил немало иностранных туристов, облачённых в одежды, которые принято носить приверженцам тех или иных религиозных направлений: например, оранжевые, Хари Кришны и т. д. И что интересно, большинство из этих людей оказались русскими. В 1999 я наблюдал то же самое, но в те тяжёлые для России времена меня это не удивило – происходила переоценка моральных ценностей, но сейчас! Видно изречение «Нет пророка в своём отечестве» работает во все времена. Храмов в г. Пури великое множество, и все они заслуживают отдельного описания. Спасибо интернету, я могу этого не делать. Могу только сказать, что многие индийские полубоги выглядят злобными и похожи на мутантов. Архитектура храмов тоже весьма вычурна и тоже наводит на мысль о инопланетных пришельцах. Под вечер я стал спрашивать персонал храмов на предмет ночлега, и все утвердительно качали головой, но везде надо было платить. В конце концов я нашёл храм, где на ночь никого не оставляли, там я и договорился со смотрителем о бесплатном ночлеге. Смотритель оказался очень приятным и образованным человеком, и на следующий день я, в благодарность за гостеприимство, добровольно поработал на огороде. После обеда я двинулся дальше на юг и на выходе из города кто-то из русских сказал мне, что храм «SHRE SHREE TOTAGOPINATHO TEMPLE», в котором я ночевал, несмотря на невзрачный вид является очень «крутым» и известным. Впрочем, простые индусы, которые ходят в этот, или любой другой храм, не знают, какое место в иерархии занимает их храм. Им это просто не интересно. Они регулярно посещают ближайший к их жилищу храм, а проходя или проезжая мимо любого другого, почтительно кланяются. Знаменитым храм становится после того, как его начинают посещать белые в поисках духовного учителя. То есть по большому счёту известность храму приносит духовный лидер, который зачастую имеет неплохую материальную выгоду от белых простачков. Впрочем, ничего плохого я лично в этом не вижу: ученики получают то, за чем они сюда приехали – духовные имена, умение совершать религиозные обряды, а духовный лидер и его окружение имеет материальную поддержку. Ладно, что-то я отвлёкся.

Двигаясь дальше на юг, я старался идти по просёлочным дорогам, держась ближе к берегу, чтобы иметь возможность искупаться. На этих дорогах меня довольно часто подвозили мотоциклисты. Мотоциклы очень популярны у деревенских жителей. В основном, это старые, маленькие, низко оборотистые «япошки», на багажнике которых, однако, можно увезти килограмм 200 груза. Видя одинокого, босоногого путника, идущего по раскалённому асфальту, люди сами останавливались и предлагали подвезти. Дальше, чем за 30 км. они обычно не ехали, но 30 плюс мои 30 пешком уже 60 км., а если учесть, что в день меня иногда подвозили 10 мотоциклистов, то моё продвижение на юг было довольно быстрым. Люди в рыбацких посёлках и фермеры просты и дружелюбны, но необразованны, поэтому, несмотря на то что все, кто когда-либо учился в школе, говорят на английском, говорить с ними особенно не о чем. Поэтому, если была возможность, я останавливался в школах – преподаватели, хоть и сельские, всё-таки более интеллигентны. Сельские школы в большинстве своём бедны и практически не имеют никакого оборудования, так что уровень образования очень низкий. Школьный день начинается с построения, затем молитва, затем уроки в классах или в тени деревьев. Детишек в школах довольно много, но учителя говорят, что рождаемость в последние годы резко снизилась, сейчас в сельских семьях в среднем по 3 ребёнка. В городах, наверное, другая статистика, я не уточнял.