И в этот самый момент она поняла, что в ее отсеках матросы и офицеры – с тех времен, нисколько не изменились! Такие же мускулисты, подтянутые, немного тощие – война не санаторий, даже на подводном пайке!

Ни тебе – седин, ни тебе – морщин! А ведь было это без малого сорок лет назад! Так не бывает! А механик из Центрального вдруг как-то грустно сказал, в первый раз обращаясь вслух к своей лодке: «Да не переживай ты, ничего с нами не будет! С нами уже ничего не будет!»

– Вы что – мертвые? – вздрогнула старая лодка, сама испугавшись своей догадке.

– Нет, мы теперь просто бесплотные тени, у нас только и есть, что души, а так – всё нормально!

– Да уж, успокоил! – огрызнулась в ответ «Катюша» и тяжело вздохнула, как живая. По отсекам прошла волна тяжелого воздуха. У живых шевельнулись волосы. Они удивленно огляделись друг на друга. А что уж тут скажешь?

Когда ее свежевыкрашенный корпус осторожно установили на бетонный постамент, торжественно открыли весь мемориал, то по военным праздникам к ней приезжали бывшие моряки-подводники того славного экипажа. Вспоминали друзей, войну, украдкой смахивая слезы, поминали погибших и уже умерших – от возраста и болезней. Это было главное дело всей их жизни, и сохранение памяти о своих друзьях и тех дня постепенно становилось смыслом этой жизни!

В ее отсеках стоял знакомый запах масла и топлива, пахло разогретым металлом, резиной, эмалью. Тонкими голосами пели свою песню корабельные приборы.

Появились и у нее товарищи, ровесники: над заливом нависал со своего постамента атакующий, словно горный орел, торпедоносец, взлетал на редане на бетон постамента торпедный катер знаменитого героя-катерника. Иногда они даже могли беседовать, не слышно и незаметно для людей, по-стариковски о том, о сём.

Время шло, вновь неумолимо отмеривая месяцы, годы, десятилетия. Их, подводников экипажа, таких родных, понятных и близких, в живых становилось с каждым годом все меньше. И наступил такой год, когда к старой лодке не пришел никто из своих. Как ни старалась «Катюша» разглядеть из иллюминаторов своего «лимузина», хоть кого-то из былой команды, никого не было. Даже рулевого юнги, который пришел к ним в самом конце войны с древних Соловков из специальной школы, и все боялся, что не успеет врагам отомстить за своего погибшего отца.

Нет, конечно, приходило много людей – и молодых, и не очень, – дети, матросы в новых форменках и бушлатах, остро пахнувших новым сукном, заслуженных ветеранов с рядами планок на старых мундирах или пиджаках. Но тех, кого ждала она, не было…